Сводки с семейного фронта

Жениху ко дню свадьбы едва исполнилось семнадцать лет, я была на год старше. Всего год, как закончила школу. Родители пытались настоять на получении высшего образования, кое-как уговорив меня поступить в пединститут, на дошкольный факультет. Подчинилась я с большой неохотой. Воспитателем в детском саду мне никогда быть не мечталось, а тут еще приключилась большая любовь, какая же может быть учеба? Я с радостью сбегала с лекций, улучала любую свободную минутку, чтобы оказаться в объятиях любимого.

Результатом наших уединенных встреч стала вполне закономерная беременность. В итоге, в конце первого курса я отправилась в академический отпуск. Расписаться же мы собрались только тогда, когда моя беременность плавно подходила к концу. Восемнадцать мне исполнилось три месяца назад, и зарегистрировать брак раньше мы никак не могли, так как для этого требовалось разрешение родителей. И если мать жениха вполне охотно дала ему официальное согласие на наш брак, то мои родители до последнего момента надеялись отговорить меня от такого ответственного шага, как создание семьи.

Их абсолютно все не устраивало в сложившейся ситуации. И то, что я фактически бросила институт (они прекрасно понимали, что если я так неохотно училась, то вряд ли вернусь в институт после рождения ребенка), и наш с мужем «сопливый» возраст («сами еще дети, а уже рожать собираются!»), и, самое главное, их не устраивала кандидатура на роль моего мужа. Они просто в ужас приходили при мысли, что придется принять его в качестве зятя.

Я всегда была тихой послушной скромницей, без «троек» закончила школу, с дурными компаниями не связывалась, где попало не болталась. Любимый же оказался полной противоположностью. Из многодетной, социально неблагополучной семьи, едва окончивший семь классов со справкой вместо аттестата, имел в наличии малолетнюю судимость с условным сроком (эта судимость уже была вполне им заслужена, и приговор был вынесен на вполне законных основаниях). Моим родителям он казался агрессивным диким хулиганом, к которому и подойти-то поближе страшно, а уж выдать за него замуж свою дочь… Такое им и в кошмарном сне не могло привидеться!

Чего они только не предпринимали, чтобы меня образумить, втолковать, что этот хулиган и задира мне не пара. В ход были пущены и жесткие запреты, и уговоры, и логичные спокойные рассуждения. Но какая же может быть логика, если у меня любовь? Я и в самом деле не замечала в своем избраннике каких-либо недостатков, а если мне указывали на них родители, считала, что они преувеличивают, не понимают ничего. Ведь они же не знают его так хорошо, как знаю я. Разве могут они знать, какой он нежный, любящий и заботливый! В моей строптивости было и желание сделать все наперекор, упрямо настоять на своем. Запрещают, – а я буду! Нельзя, – а я вот сделаю! Я ведь такая умная и взрослая, школу закончила, сама знаю, что нужно делать. И чем больше меня отговаривали от замужества, тем настырнее и упрямее я становилась.

Из-за резких разногласий с родителями, свадьбу нам устраивать было некому. Мама с папой, отчаявшись меня образумить, безмолвно и холодно отстранились, полностью игнорируя мои матримониальные намерения. Будущая свекровь такое расточительное мероприятие, как свадьба, при всем своем желании, одна не смогла бы устроить, так как ей еще приходилось содержать четверых детей на очень небольшую зарплату. Да и мы с Пашкой были совершенно несостоятельны в финансовых делах. Пока я прогуливала лекции, он прогуливал рабочие смены, и его прогулы весьма ощутимо сказывались на зарплате.

В ЗАГС мы отправились вдвоем, в обычной повседневной одежде. На улице было сыро и слякотно, дул противный ветер, но ни я, ни идущий рядом со мной жених совершенно не обращали внимания на какую-то там погоду. Ведь у нас свадьба, совсем скоро мы станем мужем и женой, и чьи-либо возражения нам уже не помеха!

Пашкины глаза просто сияли от счастья, как две включенные яркие лампочки. Но в мою голову по дороге в ЗАГС начали проникать первые, пока еще смутные, сомнения. Действительно, правильно ли я поступаю? Начинала пугать неотвратимость приближающегося события. Вот еще вчера можно было передумать, не пойти на регистрацию, а сейчас мы уже подходим к зданию районной администрации, и уже нельзя повернуть назад. Откуда-то возникло нелепое ощущение, что меня ведут в тюрьму. Но ведут не насильно, я сама – сама! – осознанно приближаюсь к тюрьме, я хотела этого, я мечтала об этом целый год! Что же я делаю?.. Мама, наверное, была права: рано, не стоит этого делать, не надо… Убежать бы куда-нибудь! А как убежишь? Разве могу я обидеть любимого? Как я посмею сказать, что НЕ ХОЧУ выходить за него замуж? Никак не посмею. Значит, надо идти. И молчать о своих бредовых мыслях, и улыбаться, делая вид, что счастлива. Но я не хочу, не хочу, не хочу! Боже, какая же я дура, что же я делаю?!