Сводки с семейного фронта

Мне хотелось бесконечно его целовать и прижимать к себе, не отпуская ни на минуту. Вдруг с ним что-нибудь случится, пока меня не будет рядом! Ведь столько вокруг всяких пакостей и напастей, начиная с ужасных детских инфекций и не говоря уж обо всем остальном! А он еще такой маленький…

Но, слава Богу, за неделю, проведенную в больничных стенах, ничего страшного не случилось. Из роддома нас с Димкой забирали мама и муж. Пашка, отпросившись с работы ради такого события, с самого утра околачивался возле больницы, нетерпеливо дожидаясь, когда нас выпишут. Но выпиской с утра врачам заниматься некогда – обход, консультации, чьи-то очередные роды, которые нужно принять, поэтому выписали нас только в шестом часу вечера.

Я с трудом сползла со второго этажа на первый, переоделась и вышла к маме с Пашкой. Объятия, поцелуи, слезы… Пашка от радости чуть не задушил меня, зацеловывая все лицо. Да и я рада была не меньше него, соскучившись до невозможности. Со дня нашего знакомства эта недельная разлука оказалась самой долгой, в течение всего предыдущего года мы и на день не расставались. После поцелуев он торжественно протянул мне букет из девяти огромных темно-бордовых роз, весь увитый золотистыми тоненькими ленточками. Я поблагодарила, поинтересовалась, почему именно девять роз?

– А их девять было, таких больших и красивых, я и забрал все! Я б и еще прикупил, в другом киоске, но боялся опоздать к выписке. Жду тут, как дурак, весь день! Знал бы, что вечером выпишут, я б еще за розами сгонял.

– Что ты, и так много! Они же, наверное, дорого стоят!

– Для тебя и сына мне ничего не жалко!

Но вот вынесли белый кулек, перевязанный синей лентой. Пашка осторожно и напряженно принял его на вытянутые руки и – задрожал.

– Ты что? – спросила я.

Пашка ответил севшим голосом:

– Боюсь. Скользко на улице, подморозило уже. Вдруг уроню.

Мама засмеялась.

– Не уронишь! Держи крепче свое сокровище. Мы потихоньку пойдем, осторожно. Давайте хоть посмотрим на него, интересно же.

Мама отогнула уголок одеяла. Димка спокойно спал, тихонечко посапывая.

– Какой хорошенький!

– Сразу видно, на меня похож! – гордо заявил Пашка.

– Ну да, – поддержала мама. – Ты у нас тоже красавец.

– А что, не красавец, что ли? – Пашке почудилась насмешка в мамином голосе.

– Да я же и говорю, что ты очень красивый, – улыбнулась мама. – Я вполне серьезно, нисколько не шучу.

Пашка радостно заулыбался, прикрыл Валерке лицо уголком и двинулся к выходу. Но у самой двери снова вдруг остановился и растерянно повернулся в мою сторону.

– А тебя кто держать будет? Вдруг ты упадешь? А у меня руки заняты!

Мама слегка подтолкнула его, успокаивая:

– Иди, иди! Я ее под руку буду крепко держать, не упадет.

И мы, наконец, двинулись. Впереди Пашка с Димкой на руках, а мы с мамой чуть сзади. От свежего воздуха у меня чуть закружилась голова. Целую неделю я провела взаперти, не выходя на улицу, и только сейчас, покинув стены роддома, я почувствовала, как же мне там надоело! Так здорово просто идти по улице, рядом с мужем, который несет на руках нашего ребенка.

Было прохладно и влажно. Все казалось вокруг чуть подзабытым, словно я куда-то надолго уезжала, а теперь вот вернулась, заново узнавая тысячи раз пройденную улицу. Или это я так сильно изменилась всего за неделю?

Идти нам было совсем недалеко: еще один больничный корпус, небольшой скверик и – дом. Наш дом. Мой дом!

Вернувшись из больницы домой, я поняла, что дом все-таки остался для меня домом. Несмотря на все семейные бури, разрушения, скандалы, что-то еще теплилось в самих стенах дома, какие-то остатки доброго безмятежного прошлого еще бродили в комнатах, как забытые привидения умерших близких.

В нашей с мужем маленькой комнате все стало розовым. Моя бабушка подарила нам розовое шелковое покрывало и шторы из такой же ткани. На прикроватной тумбочке мягко светилась купленная мной незадолго до родов настольная лампа с розовым абажуром. У стены «новая мебель» – детская кроватка. Чистота и тишина в ожидании того, кто сегодня первый раз появился в этом доме, кому от роду только неделька. Всего неделя, а он уже есть…

И снова жизнь круто меняется, никогда она уже не станет такой, как была ДО появления ребенка. Теперь начнется совсем новая, незнакомая жизнь, я уже мама, и это до самой смерти. Если с мужем еще можно развестись, в случае брачной неудачи, то ребенок – это на всю жизнь со мной. Это – мое навсегда. Нельзя перестать быть мамой.