Сводная сестра бандита

Я чувствую, как он увеличивается во мне. И от этих нестерпимых ощущений взлетаю первой. А Иван, балансируя на грани своего удовольствия, в самый последний момент дергается, пытаясь из меня выйти. Я понимаю это на каком-то уровне сверхэмпатии и удерживаю его бёдра, сдирая ногтями кожу.

— Дурочка, — он, понимая, целует. — Моя любимая дурочка.

Мне кажется, что нас вырубает раньше, чем мы успеваем отлипнуть друг от друга. Мысли становятся тягучей патокой.

Пожалуйста, я хочу, чтобы эта ночь была самой длинной в моей жизни.

Глава 42. План

Оля

Веду кончиком кисточки по губам и поглядываю на экран телефона. До вылета осталось три часа, а Иван ещё так и не приехал.

Я почему-то ждала, что мы пообедаем вместе, понежничаем, но неумолимые цифры говорят о том, что у него есть все шансы успеть только в аэропорт.

В дверь раздаётся легкий стук, и ручка опускается.

— Входи! — Вибрируя от предвкушения встречи, даже зажмуриваю глаза. Я старалась выглядеть для него сегодня по-особенному хорошо. Говорят, что так нужно, чтобы мужчина помнил правильный образ. А я хочу, чтобы Иван скучал…

— Привет…

— Виктор? — Я резко оборачиваюсь и хлопаю на него глазами. — А где Иван?

— У нас немного изменились планы, Оля. У тебя собраны все вещи?

— Да… — настороженно и разочарованно киваю.

Он проходит в комнату и окидывает меня взглядом, замечая старания. Но меня это уже совершено не волнует.

— Тогда сейчас ты сядешь в машину к Николаю и сделаешь вид, что просто едешь в торговый центр делать покупки. Немного погуляешь, сделай так, чтобы пакетов в руках было побольше, помелькай, а в половину первого ты должна будешь зайти в первую примерочную магазина «Промод». Там тебя будет ждать девушка. Она профессиональный каскадёр, кстати, Николай тоже. Твоя задача отдать ей покупки и свою одежду, переодеться в ее, и выйти из примерочной примерно через десять минут после того, как обмен произойдёт. Спуститься на парковку и сесть в желтое такси с номерами три шесть девять, которое уже доставит тебя в аэропорт.

— Зачем такие сложности? — Нервно заламываю пальцы, собираясь похрустеть костяшками.

— Потому что машина с Николаем и Ксенией упадёт с моста в реку. Прости, но мы приняли решение, что тебя настоящей больше существовать не должно. — Виктор вытаскивает из заднего кармана и подаёт мне паспорт с билетом. — Запомни свои новые имя и дату рождения, чтобы на границе не облажаться.

Я открываю новенький документ на первой странице.

— Потоцкая Оксана Сергеевна… — голос ломается на последнем слове.

Потому что если я хоть что-то начала понимать в жестоком мире этих мужчин, то убить меня сегодня собираются для того, чтобы иметь повод развязать войну.

— Не бойся, — подмигивает мне Виктор. — Все более чем под контролем. Только Ивана ты сегодня больше не увидишь, чтобы не было соблазна сломать нам планы.

— Вы хоть люди вообще? — Чувствуя, как голова плывёт от волнения, прикрываю глаза. — Сколько ещё вы убьете? Есть хоть что-то святое?

— Думай о том, — Виктор берет с тумбочки мою сумочку на цепочке и вешает ее мне на плечо. — Что тут либо мы, либо нас.

— Я поняла… — тяжело сглатываю и киваю.

Хотя, на самом деле, нифига я не поняла. Просто запомнила механический порядок действий, который закончится на посадочной полосе рейса Москва — Даламан.

— Тогда пойдём? — Виктор открывает дверь спальни. — Вещи не бери. Их я организую сам. Будут ждать в такси.

— Хорошо, — я отдергиваю руку от ручки чемодана.

— Оля… — теперь уже голос Виктора проседает. — Тане передай от меня вот это, — подаёт мне в руку маленькую коробочку. — Постарайся, чтобы муж не видел, и в багаж не клади. Только ручная кладь.

— Хорошо… — киваю и просто не решаюсь даже задать вопроса о содержимом.

Просто понимаю, что для двух близких людей это что-то важное.

Мы с Виктором спускаемся в гараж, где он знакомит меня с Николаем и сам лично проверяет у машины какие-то только ему понятные показатели, заглядывая под днище и колёса.

Двери блокируются щелчком. Мы с Николаем покидаем участок.

Я несколько раз оглядываюсь, пытаясь хоть что-нибудь рассмотреть сквозь тонированные стекла.

Слезы набегают на глаза, и я задаюсь вопросом: обижаюсь ли я на Ивана? Осуждаю ли?

Путаюсь поймать ощущения и неожиданно понимаю, что нет.

Я помню глаза этого Руслана. Он убил бы меня и не поморщился. Это, как в таблетках, понимаешь суть формулировки в инструкции какого-нибудь серьёзного антибиотика: «если польза для пациента, превышает риски» только тогда, когда ты действительно нуждаешься в этой пользе. И о профилактике с примочками речь не идёт. Мне кажется, именно эта формулировка сейчас обьясняет действия Ивана.

Просто я скучаю по нему и очень беспокоюсь.