Сводная сестра для мажора

Мне, конечно, до конца не видно, где он там её поглаживает, но я надеюсь, что день рождения его матери всё-таки тормознет братца от непристойных выходок.

Отвернувшись от новоиспеченной парочки, поворачиваюсь к своему соседу.

Альберто с задумчивым видом накладывает себе закуски и, кажется, немного дёргается понимая, что я опять на него смотрю.

Оценивающе сканирую его внешность и прихожу к выводу, что он всё-таки симпатичный парень. Худой только очень и длинный. Сегодня его волосы не зализаны назад, как несколько недель назад в клубе, а свободно растрёпаны и доходят ему до подбородка. На нём тёмно-зелёная рубашка и чёрные брюки, пиджак висит на спинке стула, и я замечаю, как он несколько раз пытается оттянуть удушающий ворот, но не делает попыток расстегнуть пуговицы.

Послушный домашний мальчик.

Ал бросает на меня быстрый взгляд и, поставив тарелку перед собой, вонзает вилку в салатную гору.

— А не поухаживаешь за мной? — произношу кокетливо и заправляю выбившуюся прядь за ухо.

Сама не очень понимаю, зачем это делаю. У меня буквально потребность побесить Чернова. А я откуда-то знаю, что он точно взбесится.

Может быть, потому что чувствую, что он привёл свою Яну-банану сюда не просто так. На праздник к маме левых девушек обычно не таскают.

— Что?

— Я хочу того же, что ты положил себе, — произношу, не переставая улыбаться.

Альберто подозрительно косится на меня несколько секунд, а потом подхватывает своими длинными пальцами мою тарелку.

— Ты художник? — решаю спросить в лоб.

— Почему ты так решила? — отзывается парень, накладывая мне несколько канапе с икрой, пару ломтиков рыбы и кусочков сыра.

— У тебя руки перепачканы в краске и пальцы художника, — указываю ему на несколько засохших пятен на ребре ладони.

Альберто замирает и теперь смотрит в том направлении, куда я указываю.

— Вот чёрт… — тихонько под нос ругается Ал, и его щеки моментально краснеют, когда он вскидывает свой виноватый взгляд на меня и улыбается, демонстрируя свои ямочки. — Отнекиваться, думаю, бесполезно, раз у тебя такие весомые аргументы, Шерлок?

— Бесполезно, — поддакиваю я.

— У меня был урок перед праздником, и я жутко спешил, боялся опоздать. Моя студия находится на другом конце города, а моя мама очень пунктуальная женщина, очень, — Альберто делает страшные глаза и ставит мою тарелку на место.

Его живая мимика меня смешит, и я хохочу, запрокинув голову и перебросив за спину волосы.

Щеку обжигает и покалывает от чужого, направленного прямо на меня взгляда с той стороны, где сидит Миша. Я не смотрю на него и разворачиваюсь корпусом к Альберту, чуть отодвинув свой стул. Наши колени соприкасаются и парень дёргается снова.

— Ты сказал, у тебя своя студия? — спрашиваю и запихиваю в рот ложку салата.

Мне правда интересно. Где бы ни была эта студия, я уже хочу там побывать. Поэтому Альберто от меня уже так просто не отделаться.

— Да, я преподаю масляную живопись. Просто предпочитаю работать на своей территории. Ты тоже рисуешь?

— Подожди, — хватаю его за руку, — преподаёшь? Тебе сколько лет?

— Двадцать шесть, — отвечает Ал.

Поражённо таращусь на него, округлив глаза.

— Я не дала бы тебе больше двадцати!

— Да, — усмехается парень, поднося кулак ко рту, пряча за ним ещё один смешок, — есть за мной такой косяк.

— Да врёшь ты всё, — всё ещё не могу поверить. — Ты препод?

— Ага, в университете культуры, — невозмутимо.

— Я хочу, чтобы ты дал мне урок. Запиши мой номер, — произношу безапелляционно.

Теперь приходит очередь Альберто таращиться на меня.

— Ну если ты настаиваешь… — как бы нехотя говорит он, доставая из кармана свой мобильный.

— Я настаиваю!

Мы переглядываемся и дружно хохочем.

— Марк, мне скучно… — на другом конце стола блондинка номер один картинно надувает губки.

— Иди потряси задницей, — отмахивается от девушки её кавалер, даже не взглянув на неё.

Бросаю на девицу быстрый взгляд и стреляю глазами в сторону Чернова. Всё потому, что он сидит с ней рядом! А так мне совсем не интересно, чем он там занимается со своей Яной, которая, достав мобильный, снимает происходящее в центре зала танцевальное шоу.

Миша, чуть прищурившись и склонив набок голову, смотрит прямо на нас с Альберто. Рукава его белой рубашки закатаны до локтей, обнажая покрытые венами и татуировками руки. Я очень люблю его тату на груди, то, что с крыльями и песочными часами посередине, но остальные у него чистые партаки! Понятия не имею, как ему в голову пришло их сделать. И кто был тот рукастый мастер, который набил эти шедевры.

С трудом оторвав взгляд от рук Миши, я диктую свой номер Альберто и, получив от него дозвон, довольно улыбаюсь.

— Надя рассказывала, вы собирались сходить в кино?

— Да, сходили уже, — кивает Ал, — теперь хочу на выставку её пригласить. У нас в выставочном зале в галерее в следующие выходные представляется новая экспозиция. Хочешь, и ты приходи. Вместе приходите.

Лучше уточню этот момент у Нади. Вдруг она хочет побыть с Альберто наедине, а тут неожиданно возникну я, третье колесо.