Сводные

– Да я помню. Держусь от нее подальше, – хмыкает Яр, вызывая во мне желание выскочить из укрытия и отнять телефон. Наорать на ту суку, перед которой он отчитывается миленьким голоском, и затоптать телефон, пока он не превратиться в кучу мусора. – Не волнуйся. Я не подпущу ее к себе. Думаешь, мне нужны новые проблемы? – возмущенно произносит он. – Я еще от того раза не отмылся.

В горле собирается тошнотворный ком.

Тот раз…

Глава 12

Я чувствую, как на коже выступает испарина. Руки потряхивает, а ноги подкашиваются. Мне страшно и стыдно одновременно. Щеки пылают адским пламенем, а на глазах проступают слезы.

Он помнит. Он все еще помнит…

Как же мне стыдно!

Я отворачиваюсь и затыкаю уши. Его слова, брошенные с презрением, душат меня и рвут на части. Глотая воздух вместе со слезами, я разворачиваюсь и убегаю. Нахожу центральный вход и влетаю в дом. Я врываюсь в комнату, хлопаю дверью и щелкаю замком. Я не уверена, видел ли меня кто-нибудь или нет, но сейчас совершенно плевать. В этот момент я просто хочу остаться одна. Падая в постель, я сгребаю одеяло и роняю на пол разбросанные вещи.

Слезы душат и отнимают силы. Всхлипывая, я зарываюсь лицом в покрывало и громко шмыгаю, зная, что звук поглотит плотная ткань. Так я рыдаю не в первый раз и видимо не в последний. Ярославу удается своим появление всколыхнуть во мне весь спектр эмоций. Но и не дает забыть о том, что произошло восемь лет назад.

Моя самая большая, самая ужасная ошибка, которую может совершить глупый ребенок по отношению к старшему сводному брату.

Мое прошлое, о котором я не хочу думать, всплывает в памяти и рвет на куски. Слезы увлажняют щеки и впитываются в грубый ворс покрывала. Я не замечаю, как тело сжимается от судороги и как внутри рвется отчаяние, так тщательно и надежно хранимое в самых потаенных темных уголках души.

Ярослав прав. Я сука. Я избалованная девчонка, которая считает, что мир крутится исключительно вокруг меня. Но все же он заблуждается. Мне тоже не отмыться от того дерьма, в которое я когда-то попыталась засунуть брата лишь потому что он не хотел со мной играть и выпроваживал из комнаты, когда я приходила к нему.

Не важно…

Я всегда была лишней на его территории, и он не забывал мне об этом напоминать. И однажды мое детское терпение закончилось. Однажды я сделала то, за что мне нестерпимо стыдно и больно сейчас. Но хуже то, что кто-то еще знает о том поступке помимо нас двоих и родителей. И если старшие забыли или пытаются не вспоминать, то та девушка, с которой брат общался по телефону, ясно дала ему понять – от меня нужно держаться как можно дальше. Потому что я источник бесконечный проблем для Ярослава…

Разлепив глаза, я поднимаюсь и стряхиваю с себя слабость. Не время и не место, Арина Николаевна. Порыдаешь завтра, когда вернешься домой.

Сползаю с постели, нахожу зеркало и косметичку, привожу себя в порядок, и, пожалуй, впервые радуясь тому, что мои глаза не опухают и не краснеют от слез. Я видела, как выглядит Луиза после истерики. Ее лицо похоже на пухлую оладушку, прожаренную на испортившемся масле. Ну, я так думаю. Луиза же предпочитает истереть в те дни, когда у нее нет свиданий. Потому что отек спадет лишь к утру следующего дня. Я же выгляжу вполне прилично, чтобы спуститься вниз и продолжить веселиться, наплевав на брата.

Я подумаю об этом завтра…

Во дворе все так же шумно и людно. Я пробираюсь через толпу, нахожу Луизу и принимаю из ее рук бокал.

– Ты куда пропала? – интересуется она, пританцовывая на месте.

– В туалет ходила, – пожимаю плечами. – Много воды выпила.

Она понимающе кивает и больше не задает вопросов. Что мне, конечно же, на руку. Я поступаю как брат – пью и веселюсь, хотя от алкоголя начинает гудеть голова, а веселье так и не приходит. Вымученно улыбаюсь и радуюсь, когда вечеринка начинает подходить к своему логическому завершению.

В дом я возвращаюсь с Луизой. Она торопливо мчится в комнату, намереваясь привести себя в порядок.

– Можешь спать хоть по диагонали, – тараторит она, перебирая одежду.

– Ой, удивила! – закатываю для выразительности момента глаза. – Предохраняйтесь, – а теперь подмигиваю, на что получаю хриплый смешок от Луизы. Она и без меня все знает, но не подколоть подругу не могу.

– Хорошо тебе поспать на новом месте. Кстати, твой братец занимает комнату напротив. Так что не шали, Аринка, – она улыбается и обнимает меня за плечи, и мне приходится вымученно усмехнуться в ответ.

Когда за подругой закрывается дверь, я прижимаюсь лбом к прохладному полотну и шумно втягиваю воздух в легкие. Что значит он напротив? Меня пугает мысль, что Яр будет спать в соседней комнате! А что если… Нет! Я не хочу думать, что он приведет кого-нибудь… Потому что иначе мое сердце взорвется от боли. Невозможная, мучительная, ужасающая боль, которая сдавливает легкие в капкане не озвученных слов.