Сводные

Он больше не говорит. Я вижу, как его губы подрагивают в безмолвной тишине. Кажется, он хотел бы что-то сказать, возможно, как и я. Но я не нахожусь со словами, покинувшими мою голову, как и мысли, и оставившими в черепной коробке звенящую пустоту. А Ярослав вовсе пугает, сокращая между нами расстояние до критического малого. Я вновь жмурюсь, ожидая нового удара или злого рыка, но удивленно распахиваю глаза, ощущая, как мои губы что-то обжигает.

Его губы… Они сминают мои, рвут на жадные поцелуи. Нет, даже не поцелуи. А что-то похожее на яростное вторжение. На проникновение языком, на ворованный воздух. Я выдыхаю и теряю контроль над собой. Мое тело превращается в неподвижную статую из цельного куска льда, когда мой неприступный сводный брат объят адским пламенем. Его пальцы вонзаются в мою талию. До боли. До немого ругательства. Но я лишь глотаю слезы и позволяю ему вторгаться в себя. Рвать жадно губы, разводить коленом мои ноги.

Это ведь то самое? В голове хаотично мечутся мысли. Я должна заставить себя двигаться. Оттолкнуть его, потому что то, как трогает Яр, мне не нравится. Слишком опасно. Слишком яростно…

Или наоборот привлечь его еще ближе, словно попытаться срастись с ним телами…

Ведь я этого хотела? Несколько лет, с тех самых пор, когда девочки начинают мечтать о мальчиках…

Я всегда мечтала о своем сводном брате. Он был для меня идеалом мужчины. Тем, кому я бы хотела подарить первый поцелуй, первую ночь…

Но то, что творится между нами сейчас, похоже на наказание. Для нас двоих…

Глава 17

Ярослав

Я проснулся за два часа до того момента, как смог победить земное притяжение и все-таки вылезти из постели, насквозь потный и убитый. Надо же так набраться…

Разлепив веки, я уставился в потолок. В комнате было темно из-за плотно зашторенных окон, с трудом понимая сколько часов. Потому что мои личные биологические явно сбоили. Я дважды пытался уснуть, но напрасно. Сон был тяжелым и туманным, в голове гудело от похмелья, а во рту сухо. Собравшись с силами, я выбрался из постели и поплелся в поисках стакана воды и туалета.

С успехом выполнив первые два пункта, я направляюсь в ванную комнату и, пока контрастный душ не привел меня в чувства, не выбирался оттуда. Поэтому когда я спускаюсь в общую комнату и нахожу Захара на кухне, стрелки часов переваливают за полдень, а в доме становится малолюдно. То есть практически никого.

– Не говори, что уже все уехали? – хрипло произношу, опускаясь на барный стул.

Зах поворачивается ко мне, оценивает внешний вид и хмыкает. Да, выглядел я дерьмово, и не стоило напоминать мне об этом лишний раз.

– Да, все уехали как час назад, – вместо обсуждения моего внешнего вида, друг отвечает на вопрос и протягивает бокал с холодной водой. – Таблеточку?

– Лучше пиво, – отвечаю, осушив бокал, но так и не почувствовав себя в порядке.

В голове все еще гудит, а хмель пляшет где-то на уровне желудка и требует продолжения. Мол, так я стану чувствовать себя лучше. Приходится согласиться с собственным организмом и, когда Захар протягивает холодную стеклянную бутылку пива, я с жадностью припадаю к ней и, пока не осушаю наполовину, не успокаиваюсь. Да, теперь-то точно лучше.

– Эй, дружище, полегче! – Хохоча, Захар опускается на стул напротив. – Можно конечно продолжить, если хочешь. Или могу предложить кое-что покрепче.

Я отрицательно качаю головой и хмурюсь. С алкоголем почему-то в мою голову начинают возвращаться воспоминания о прошлом вечере. Черт! И где Арина?

– Так значит все уехали? – повторяю вопрос, на что Захар кивает и тут же добавляет:

– Да, и твоя сестрица тоже умчалась. Рановато, если честно. Но уехала вместе с Луизой.

Так, ладно, Арина подождет своего наказания дома. Нужно разобраться с Луизой и с тем, что творит друг. Я опускаю на отполированную столешницу полупустую бутылку и смотрю в глаза друга.

– Расскажи, что у тебя с Каримовой.

Захар корчит гримасу, но выдыхает, когда понимает, что я так просто не отстану.

– Да ничего серьезного, – произносит, поднимаясь со стула. Направляется к холодильнику и вскоре возвращается с парой банок пива. Одну протягивает мне, вторую ставит перед собой. – Видимся иногда, трахаемся.

– Встречаетесь?

– Черт, Яр, я говорю трахаемся, а не встречаемся. Разные вещи так-то, – усмехаясь, отвечает он и с глухим шипением открывает банку. – Хотя сгоряча предложил встречаться. Знаю, я идиот.

Я хмыкаю, а внутри леденеет. И на кой черт ему такие отношения?

– Но блин, Луиза постаралась прошлой ночью. После такого минета грех не предложить, – Зах смеется, а я чувствую, как кровь отливает от лица.