Сводные. Я не отпущу тебя

— Я ни в чём перед тобой не виновата, — тогда говорю спокойно, глядя ему в лицо. — Я обняла его, чтобы утешить, и…

— У тебя офигенно получилось его утешать, — взрывается Лёша, перебивая меня. Кажется, мои слова его только сильнее корёжат, а не успокаивают. — И почему ты не говорила мне, что вы — сводные, а не родные?

Неожиданный вопрос действительно выбивает, заставляя задуматься. Но ненадолго — я вспоминаю, что толком и не обсуждала Макса с Лёшей никогда. Да и если уж на то пошло, он уже давно мог быть в курсе, и не от меня.

— Думала, ты и сам знаешь. Ты с Максом знаком гораздо дольше, чем со мной, неужели он не говорил?

Лёша как-то странно ухмыляется. Смотрит всё ещё зло.

— К слову не пришлось, — ядовито поясняет он. — Хотя теперь я вижу, что всё шито белыми нитками.

Похоже, Лёша никак не перестанет психовать. Усиленно пытаюсь подобрать нужные слова, чтобы он хоть немного начал меня слушать и вникать, но не успеваю — одновременно слышу звук открываемой двери и вижу, как его лицо превращается чуть ли не в каменную маску.

Сразу понимаю, кто пришёл. Даже прежде, чем слышу будничное и чуть ли не миролюбивое:

— Вообще-то рано ещё Милку будить. Полчасика поспасть у неё ещё были.

Машинально разворачиваюсь к Максу. Странно как-то слышать от него такое чуть ли не тёплое «Милка» и все эти слова. Нет, я, конечно, знала, что раз оба меня нашли, то в курсе всех дел — видимо, Эдуард Сергеевич просветил. Но чтобы сводный братец запомнил, когда меня надо будить, и даже никак не подстебнул моё желание работать тут?..

Кстати! Работа… Хорошо, что Макс сказал о времени до смены, а то у меня телефон по-прежнему в подсобке.

— Ничего, лучше я подготовлюсь за эти полчаса, поем, приведу себя в порядок, — размышляю вслух, даже толком и не понимаю, это я сейчас к Максу обращаюсь или так проговариваю.

Но смотрю на него. Цепляюсь взглядом. Странно, но присутствие проблемного братца мне сейчас словно опору какую-то непонятную даёт перед предстоящей сменой. Как будто даже чувствую его поддержку.

Кажется, я не так уж выспалась.

— Я потому и сказал, что у тебя было полчаса поспать, а ещё полчаса на всю эту фигню, которую ты перечислила, — Макс продолжает вести себя так, словно мы всегда общались легко и непринуждённо, да и утром я не ушла на напряжённой ноте. — Смена через час. Но раз так получилось, мне надо с тобой поговорить.

Сглатываю, почему-то вспомнив слова Лёши про влюблённость Макса в меня. Отвожу взгляд от сводного братца, усиленно пытаясь взять себя в руки. Неважно, что ему надо, но я не должна реагировать. Даже мысленно.

— Я вам тут не мешаю? — опережает мой ответ язвительный вопрос Лёши.

Хочу сказать ему, что всё в порядке, но слова застревают в горле. Зато Макс не теряется.

— Мы выйдем, — пренебрежительно говорит своему вроде как другу, явно давая понять, что да, он будет лишним. А потом приближается ко мне, смотрит в глаза. — Это важно.

Я отступаю на шаг, хотя Макс по-прежнему на ощутимом расстоянии. Лихорадочно ищу причины отказать, потому что не хочу оставаться с ним наедине. Но одновременно почему-то и не хочу, чтобы он это знал.

— Да пожалуйста, я сам выйду, — раздражённо решает за меня Лёша.

И тут же выходит, хлопнув дверью.

Наверное, мне надо пойти за ним, догнать. Но я почему-то ни на что не решаюсь, лишь как в замедленной съёмке слежу за тем, как Макс поворачивает дверную ручку так, чтобы запереть нас.

Глава 12. Макс

Забавно Милка напрягается, когда я дверь запираю. Чует подвох?

Вообще я его не планировал. Хотел исключительно с миролюбивыми целями с ней поговорить. Про наследство опять. Ну и про смену её ночную. Но раз Мила чует подвох, то пусть — так интереснее.

Пофиг, почему мне так нравится её дразнить. Мне уже в принципе пофиг на всё — я иду напролом, даже толком и не зная, куда. Наверное, поэтому в какой-то бессознанке запер нас. Хотя вряд ли кто бы прервать осмелился. Ну, кроме Лёши разве что.

Кстати, голубки, походу, совсем даже не помирились. Даже несмотря на то, что меня задержали дела и упустил момент, когда он к ней проскользнул.

Разворачиваюсь к ней и смотрю, пытаясь понять, в какой момент я стал повёрнутым на всю голову из-за этой девчонки. Явно же раньше, чем вчера. Иначе настолько бы не накрыло… Наверное. Ни в чём уже не уверен.

— О чём ты хотел поговорить? — решается спросить Мила.

При этом, чуть сощурившись, она следит, наверное, за каждым моим движением. Будто есть необходимость быть начеку. Не удивлюсь, если девчонка и дышит через раз.

— Ты здесь одну смену собралась отработать, или есть планы на большее? — стряхивая с себя почти накатившее наваждение, буднично интересуюсь.

Она хмурится, скрещивает руки на груди — настраивается на враждебность, в общем.

— Какая тебе разница?

Сажусь на диван напротив неё. Милка тоже плюхается, но в тот, что сзади неё. Кажется, даже не оборачивается, так, наугад попадает. И такая её реакция на меня уже не столько забавляет, сколько дербанит. Хочу знать, чем вызвана. Хочу знать её мысли. Все — не только обо мне. Но обо мне в первую очередь.