Сводные. Я не отпущу тебя

Некоторое время мы просто остаёмся в объятиях друг друга. Чувствую его размеренное сердцебиение и успокаиваюсь сама. Не то чтобы до этого нервничала, но первое упоминание его матери слегка всколыхнуло. Но меня одну, Макс спокоен. Не скрываясь, принимает мою безмолвную поддержку, в ответ обволакивая невозмутимой уверенностью.

— Я не ношу её фото нигде, да и не висит оно здесь в доме. Но в фотоальбоме полно. Он в шкафу в папиной комнате, можно пойти посмотреть.

— Буду рада, — киваю, уже собираясь вставать. Макс следует моему примеру, на что я снова беру его за руку и переплетаю наши пальцы.

Он ухмыляется моей привычке везде так идти, даже из комнаты в комнату. Последнее, конечно, не всегда, но частенько тянет. И Макс ведь поддаётся. Сейчас не исключение.

— Уверена, что она красавица, — говорю по пути.

— Ну а в кого я, по-твоему, так хорош, — усмехается Макс. — Папа, конечно, тоже далеко не урод, но за внешность у нас отвечала мама.

Посмеиваюсь его утверждениям, но соглашаюсь с ними. Как же это приятно, когда Макс так легко говорит об обоих родителях…

А мы ведь словно уравновешиваем друг друга. Когда мы вместе, всё гораздо сглаженнее. И цели легче достигаются, и проблемы преодолеваются.

Позже, когда мы уже сидим и листаем фотоальбом, в котором и наши десткие фото есть; я вспоминаю его маму. Видела её фото на похоронах, когда была совсем маленькой. Она ведь с моей мамой дружила… Правда, в дом к нам не так уж часто заходила. Но помню, как однажды мы даже перекинулись несколькими словами. Она мне сказала, что красавицей расту и обязательно буду даже лучше, чем та барби, которую ей показывала. Я ведь спрашивала эту незнакомую тётю, стану ли такой же, как моя кукла или как она с мамой.

Вздыхаю. Насколько я помню, папа всегда был добр и честен с обеими своими жёнами, вот только любил лишь вторую. Но я всё равно верю, что мама Макса была по-своему счастлива. Её глаза светятся почти на каждом фото. Да и в жизни тоже лучились теплом…

Мы пролистываем следующую страницу альбома, и вдруг видим наших мам вместе. Совсем старое фото, ещё до и моего, и Максового рождения. Значит, его мама сохранила?..

— Твоя мама тоже красивая, — ровно сообщает Макс. — Думаю, моя не была бы против, что твоя в итоге вышла замуж за папу. В конце концов, это случилось ощутимо после смерти мамы.

Сердце пропускает от такого неожиданного, но нужного заявления. Это ведь именно то, что меня всегда беспокоило. Презирает ли Макс мою маму? Хотя бы немного осуждает в душе?

В его словах и намёка на подобное нет. Там лишь полное принятие ситуации. Настолько очевидное, что я не знаю, что сказать.

Ну кроме, разве что, одного:

— Я тебя люблю…

— Знаю, — довольно соглашается Макс, вот так просто возвращая лёгкость. — И тоже тебя люблю.

А потом он меня целует — так, что сразу становитя горячо. Прижимаюсь к нему теснее, сама врываюсь языком между приоткрытых губ, а сердце гулко отзывается ускоренными ударами.

Макс первым разрывает поцелуй и коварно заявляет:

— Тааак, а теперь давай ищи те шортики. Хочу, чтобы ты опять станцевала в них, только на этот раз для меня.

Он с предвкушением ухмыляется, а я притворно укоризненно качаю головой. Хотя у самой будоражит кровь от одной мысли, что действительно сделаю это. И вот уже подрываюсь с места, а улыбка сама собой расползается на лице.