Сводные. Игра на желание

– Мне твой отец разрешил, – выпаливаю сразу и очень хочу сбежать, но вместо этого медленно разворачиваюсь и гордо иду к лестнице, стараясь не спотыкаться.

– Стоять! – рявкает он мне в спину.

Ага, сейчас! Такой тон только прибавляет мне ускорения.

– Сводная, ты думаешь, я не достану тебя наверху? Там дверь не запирается!

Вот чего ему от меня надо? Вон, девушка у него есть. Пусть ее достает, а меня не надо. Я боюсь таких, как он. Я их всеми силами избегаю.

Добежав до своей новой комнаты, роняю коробку на пол и прижимаюсь спиной к двери. Колени дрожат, пульс никак не успокоится.

Через мгновение меня сносит этой дурацкой дверью, и я лечу вперед. Не устояв на ногах, больно приземляюсь на ладони и колени. Обидно становится до слез. В носу начинает щипать. Я изо всех сил кусаю губы, чтобы не разреветься.

– Мне, конечно, нравится твоя поза, – звучит ледяное откуда-то сверху, – но, может, ты повернешься ко мне лицом? Разрешаю остаться на коленях. Для тебя самое оно.

Его слова вышибают из моей груди воздух вместе с обидным возмущением. Да что я ему сделала?! Какого черта он себе позволяет так со мной разговаривать? И, собрав все силы в кулак, поднимаюсь, отряхиваю ладошки и разворачиваюсь к нему.

Стоит все так же без футболки. Спасибо, что штаны застегнул.

– Я не разрешал тебе переезжать, – напоминает он, надвигаясь на меня огромной скалой.

– Мне разрешил твой о…

– Я. Не. Разрешал! – повторяет, разделяя слова. – Вернись на место.

– С чего вдруг? Может мне здесь больше нравится? – от страха опять начинаю язвить.

– За длинный язык я тебя сейчас снова поставлю на колени и покажу, как его надо правильно применять. Не вернешься, я все твое барахло выкину в окно и перееду тачкой. Поняла? – Молчу. – Не слышу?

Киваю. Да поняла, я поняла.

– Умница, – улыбается эта сволочь. Очень обаятельно и очень плотоядно.

Не знаю, как в нем это сочетается, но мое несчастное сердце снова захлебывается в тахикардии. То ли от ужаса, то ли… От ужаса! Потому что он чудовище!

– Что ты сказала? – его глаза снова опасно сужаются.

– А я вслух…? Вот черт, – жмурюсь, готовясь к смерти, не меньше.

– Чудовище, значит, – задумчиво делает еще один шаг ко мне. – Ты права. Так и есть.

Разворачивается и уходит, а я, стараясь вернуть себе способность дышать, смотрю на еще одну татуировку, набитую на боку ближе к пояснице. Там птица. Ласточка, запутавшаяся в сети.

Глава 4

Кит

Проводив девчонку, которую подцепил в ночном клубе, иду на кухню. Жрать охота, сил нет. Голова раскалывается от похмелья. Блондинка эта еще выбесила. Лада. Маленькая домашняя девочка. Сто процентов учится на одни пятерки и большую часть ее гардероба составляют платья. Мечта, а не ребенок, не то что я. Тем будет интереснее. Невинные отличницы – это всегда вкусно.

Открываю холодильник. Печально взираю на непонятные кастрюльки, тарелки, затянутые пищевой пленкой. Нахожу миску с салатом из свежих овощей. Хоть что-то съедобное на вид.

Накидываю немного в тарелку, беру хлеб и сажусь за стол. Раньше в этом доме был повар, а еще мама готовила. Я помню. Они с детства приучили меня к другой еде. Эстетически красивой. Когда ты только смотришь, а тебе уже хочется, прямо как с женщиной, либо встает, либо нет.

Сейчас бы сочный стейк, приготовленный на гриле. К нему кисло-сладкий соус с остринкой в азиатском стиле и запечённых с травами овощей, а не вот это! Кривлюсь, впихивая в себя еще одну ложку салата. Даже с похмелья лезет с трудом. Нет, может они привыкли так питаться, но даже из долбанной овсянки можно сделать нечто более презентабельное, чем было вчера в тарелках.

Так и не доев, решаю выйти покурить. Или не выходить?

Прикуриваю прямо в столовой, скидывая пепел после пары затяжек в тарелку с остатками салата. Это все равно только в урну.

– Кит, какого черта ты куришь в доме?! – рявкает вошедший отец. – Выйди на улицу!

– Ну пошли на улицу. По глазам вижу, хочешь что-то сказать, – коварно улыбаюсь ему.

Тарелка улетает в мусорное ведро вместе с остатками еды. Папе не нравится мой жест. Его взгляд темнеет на глазах, челюсть ходуном. Равнодушно прохожу мимо него, зная, что отец последует за мной.

Прохожу мимо камина. Там чертова фотка в новой рамке. А след от моей подошвы убрать полностью так и не удалось. Перекинув дымящуюся сигарету в другую руку, пальцами толкаю рамку, и она снова летит на пол.

– Кит!

– Упало, – пожимаю плечами и ускоряюсь.

Резко становится душно и противно. Надо на улицу, пока тошнота, подкатившая к горлу, не переросла в нечто более неприятное прямо тут.

На крыльце забираюсь на перила, уперевшись пятками в железный бортик внизу.

– Давай договоримся, сын. Ты не будешь таскать в дом своих девок. Я все понимаю. Развлекайся, у тебя возраст. Но не здесь. Имей уважение к Маше. И Ладе это видеть совсем ни к чему. Хочешь, я сниму тебе квартиру?

– Хочешь, – копирую его интонацию, – снова от меня избавиться?

– Я рад тебе, Кит…

– Смешно. Продолжай, – издевательски перебиваю.

– Давно ты начал курить? – он переводит тему, понимая, что его «я скучал», «я тебе рад» и прочие фразочки только больше бесят.