Сводные по контракту

– Ну, Матвей. Я же блогерша, и у меня больше миллиона подписчиков.

Я смотрю на яркий макияж Леры, а вспоминаю совсем другую девушку. Нет, с этим срочно нужно что-то делать! Я хочу, чтобы Лиза исчезла из моих мыслей раз и навсегда.

– Когда затусим вместе?

– А когда ты хочешь? – спрашиваю я Леру, подходя к ней ближе, чем следует.

– Можно сегодня после премьеры.

– Давай, – легко соглашаюсь я, вспоминая нашу последнюю встречу.

Не то, чтобы мы встречаемся, но часто зависаем вместе. Это устраивает и ее, и меня. Я намереваюсь ее поцеловать, чтобы закрепить наше соглашение, и желаю лишь одного – думать о том, что будет сегодняшней ночью между мной и Лерой. Но она не даёт мне этого сделать, кладя указательный палец мне на губы и качая головой.

– У меня макияж. Все потом.

– Я буду ждать, – говорю я, а Лерины пальцы по-собственнически поправляют мне рубашку.

Недалеко от нас припарковывается машина Олега. И я понимаю, что скорее всего Лиза сейчас видит меня. Поэтому я нагибаюсь к Лере и шепчу ей глупые непристойности. Я уже который раз удивляюсь своим собственным желаниям, но мне хочется, чтобы Лиза видела, что происходит между мной и Лерой. Мне хочется, чтобы она ревновала.

Глава 13. Лиза

Я делаю вид, что не вижу Матвея с какой-то вульгарно одетой девицей. Она ему подходит. Такая же доступная и свободная во всех отношениях. Все, как он и любит.

Я поправляю свое кружевное пудрового цвета платье и выхожу из машины. Словно принцесса, я попадаю на бал. Но с принцами здесь напряжёнка. Благородства и чести в их крови нет.

Всей семьёй мы позируем на красной дорожке, и я привычно надеваю на себя идеальную улыбку. На фотографиях я буду красивой и счастливой, в этом я не сомневаюсь. Матвей стоит в обнимку с Татьяной, а я с папой. Наша четверка как бы вместе, но не совсем. Фотографы просят моего отца обнять Татьяну, и мне приходится отойти в сторону. Матвей подходит ко мне и приобнимает за талию. Ему очень идёт бежевый костюм в сочетании с кедами, о чем я ему сообщаю, пока мы ждём, когда наших родителей запечатлеют с разных ракурсов. Матвей очень странно смотрит на меня. Надетая на его лицо милая улыбка пропадает. В его глазах непонятная мне тоска и что-то ещё. Необъяснимое и невысказанное, оно скрывается за блеском софитов.

– Ты очень красивая, – произносит Матвей, и у меня бегут мурашки по спине, несмотря на то что вечер очень теплый.

Я не знаю, что ответить, но одно понимаю точно – он любуется мной. Сильный порыв ветра возвращает меня в реальность. Мои красиво уложенные волосы теперь не совсем идеальны, и Матвей бережно помогает привести прическу в порядок. Его пальцы касаются волос чуть дольше, чем следовало, и я чувствую, как трепещет мое сердце. "Здесь совсем не место для этого! Ох, Лиза, да что же ты делаешь!" – отчаянно кричат остатки моего разума, но они уходят в небытие, потому что внезапно я понимаю, что Матвей мне нравится.

– Пойдемте, – говорит мой папа, подходя ко мне, и я вновь пытаюсь мыслить разумно, как только Матвей остаётся чуть позади.

Я иду вместе с папой и с каждым шагом мысленно кричу себе, что Матвей мне не пара! Как мое сердце могло так предать меня! Я столько лет ждала этого светлого чувства, столько мечтала о том, что тот, от кого я буду трепетать, выйдет самым лучшим из всех… Ну, по крайней мере он не будет плохим парнем! И кого же мое многострадальное сердце выбрало? Того, кого выбирать нельзя! Он уйдет с этой премьеры с той самой блондинкой в красном платье, а про меня и не вспомнит.

В зале я сажусь сбоку от папы так, чтобы никоим образом не быть рядом с Матвеем. Речь режиссера проходит мимо меня. Я не слышу актеров, которые рассказывают что-то о своих героях, даже Татьяну. Начинается фильм, которому нет конца. Я вжимаюсь в кресло и стараюсь не забывать смеяться, когда это делают все остальные. Фильм мне не нравится. Это какая-то романтическая комедия о женщине, ждавшей настоящей любви двадцать лет, прежде, чем начать жить. Звучит финальная песня моего отца. Очередная красивая песня о любви, в которой собрались все банальные слова, предназначенные женщинам. В конце фильма аплодируют стоя, и мне приходится тоже встать. Я не чувствую ног. Мне не хватает кислорода в этом большом зале, наполненном людьми. Им все нравится. Более того, они в восторге и просят моего отца спеть на сцене. Он с радостью это исполняет, а мне больше всего на свете хочется зажать ладонями уши и не слышать слов. Но я вижу, что на Татьяну направлено несколько камер, а значит, я вполне могу попасть в кадр. И я выдавливаю из себя улыбку, изображая правильные эмоции хорошей дочери, даже покачиваясь в такт мелодии, чтобы как можно более верно изобразить гордость за творчество своего отца.