Сводные (СИ)

Сергей тогда зарекся переступать порог этого дома. Думал, что сможет разобраться со всем. Придумать, как Сокола подставить, но он действительно подстраховался. Каждый след, что брал Метеля, неприодолимо приводил его к бумагам, подпись на которых была Юлина. Он не понимал, как отец уговорил её на это. Хотя, кого он обманывал, тогда весной она все еще заглядывала отцу в рот, ловя каждое слово, что он говорил с благоговейным трепетом. Юля видимо и не знала, как сильно подставил её отец, подписывая все, о чем он просил. Мог ли он ей все рассказать? В теории мог, но к чему бы это привело? К тому, что она лишилась бы еще и отца? Разве он мог поступить так с той, которая и так держалась из последних сил? Он знал ответ, как бы ни старался себя обманывать. Как понимал и тот факт, что Сокол победил.

Как он и предполагал, Сережа был тем, кто нарушив свои принципы поднимался по ступеням, ведущим в его дом. Он мог обманывать себя, что все дело в Юле и её плохом самочувствии, но правда была в том, что он просто устал плыть против течения. Воевать с тем, у кого в руках был смысл его жизни.

Она открыла, когда он был уже на верхней ступене. Взлохмаченная, с красным носом и в махровой пижаме — она вовсе не походила на молодую девчонку, встречающую новый год.

— Привет, — настороженно поздоровалась она, оглядывая его с головы до ног. — Ты чего приехал?

Сережа остановился на пороге, не смея зайти без приглашения. А она, видимо, была слишком обескуражена его приездом, что совсем забыла о манерах.

— И так ты меня встречаешь, Кроха? — с ироничной улыбкой поинтересовался он. — Словами зачем приехал? А я, между прочим, тебе мандарин привез. Со стола украл.

И, словно в подтверждение своих слов протянул ей прозрачный пакет с тройкой мандарин и одной апельсиной, что действительно взял с праздничного стола. Не хотелось приезжать с пустыми руками, а шампанского не нашел.

Усмехнувшись, Юля взяла протянутый пакет и отступила в дом, придерживая для него дверь в немом приглашении. Просить дважды не было нужды, он послушно вошел, скидывая пиджак.

— Тапочки возьми в тумбе, — прокричала Юля, уходя с пакетом.

Послушно повесив пиджак в шкаф и надев тапочки, Сережа последовал по красиво украшенному золотыми лампочками холу на звук её голоса. Она нашлась в гостиной, одиноко разместившись на огромном угловом диване в ворохе одеял и подушек. На столике перед ней лежал градусник, пару флаконов лекарстваа от насморка, а так же стояла раскрытая бутылка шампанского без бокала и парочка серебристых оберток от шоколадных конфет. Свет был потушен, а единственным освещением в комнате были мигающие огоньки украшенной голубой ели и светящийся телевизор.

— Празднуешь в одиночестве? — поинтересовался мужчина, проверяя наличие шампанского в полупустой бутылке.

Юля пожала плечами, накрывая ноги пледом и указала ему на свободное место.

— Если ты пришел на новогоднюю вечеринку, то ошибся адресом, — невозмутимо ответила она. — Я заболела.

Сережа невольно залюбовался ею в мареве золотых огоньков. Он уже и забыл какая она красивая без всей этой косметики и дорогих костюмов. Именно вот такая — домашняя и с красным носом — она казалось ему совершенством.

— Именно с вечеринки я и сбежал, — отозвался Метеля, опускаясь на диван рядом с ней.

Юля покосилась на него, следя за тем, как он снимает галстук и растегивает верхние пуговицы рубашки.

— От секретарши сбежал? — невиннно поинтересовалась она. — Что ты на меня так смотришь? Макс работает на две стороны.

Сережа покачал головой, следя за её невозмутимым лицом. Нужно будет наутро провести с Горемом долгую и убедительную беседу о вреде длинного языка в его карьере.

— Ну а что я должен был делать? — пожал плечами Метеля не отрицая того факта, что Макс пересказывал ему все, что происходило в жизни Юли. — Ты же не отвечаешь на мои звонки.

— Думала, так будет лучше, — честно призналась она, ловя его взгляд. Но первой не выдержала, отвела его к телевизору. Не хотелось по-новой затевать этот разговор. — Но… я скучала.

Едва сдерживая улыбку, что так и норовила расплыться на пол лица, Сережа тоже перевел взгляд на экран.

— Один дома? Серьезно? — неверяще поинтересовался он. — Ты же ненавидишь этот фильм.

Юля досадно вздохнула, беря в руки открытую бутылку шампанского и сделала большой глоток прямо с горла. Потом протерла горлышко рукавом и передала бутылку Сереже. Он охотно принял её, тоже нуждаясь в алкоголе этой ночью.

— Настроение такое, — наконец ответила она. — Смотреть нелюбимый фильм в ненавистном месте и в отвратительнейшем состоянии. Кстати, зря ты со мной с одного горла пьешь, завтра с температурой сляжешь.

Сережа хмыкнул, ставя бутылку на столик у её ног.

— Зараза к заразе не липнет, — по-детски отмахнулся он, окидывая её придирчивым взглядом. — Температура есть?

— Тридцать семь и пять, — неохотно ответила Юля. — Так что там с секретаршей не заладилось?

Сереже могло показаться, но это случаем не ревность в её голосе сквозила?