Сводный босс

Паркую свою «пантеру» в гараже и, засунув тяжёлый веник подмышку, иду к дому. По телу распространяется адреналиновое покалывание, словно я волнуюсь. Только вот отчего? Оттого что впервые за четыре дня увижу матрёшку? Чушь.

Захожу в гостиную — тишина. Это странно, потому что на часах половина девятого вечера, в это время моя секси-помощница уже должна была вернуться с работы. Швыряю цветы на диван и снова разглядываю их. Ну что за тупая идея? Я и Ками цветы дарил всего дважды, и оба раза на день рождения.

Рука тянется к телефону, чтобы позвонить матрёшке и узнать, где её носит, но я корю себя за слабохарактерность и решаю сходить в душ. Может, к тому времени она уже появится.

Через полчаса спускаюсь в гостиную, но картина остаётся без изменений. Пустота. Ну вот что за херня, а? Где её носит?

Лезу в карман спортивных брюк за мобильным, когда через прямоугольники окон вижу голубой свет фар около ворот. Императрица домой пожаловала. Неужели, блядь, снова верхом на Буцефале? Кажется, пора этого коня окончательно изгнать с ипподрома.

Открываю входную дверь, готовясь вытаскивать матрёшку из седла, и замираю на пороге. Потому что привёз её ни хрена не Буцефал. Эту тачку я из сотен других узнаю, потому что двадцатидюймовые колёсные диски к ней лично из Италии заказывал. На день рождения своему лучшему другу. Элу, мать его, Сэмюэлу, который в данный момент открывает пассажирскую дверь и помогает Сла-ве выйти. Элу, который, блядь, обнимает её за талию и целует в щёку, зависая там на несколько секунд, как гадливая колибри. Матрёшка застенчиво улыбается и по роже его за это не бьёт. Моргаю, как идиот, наблюдая эту зубодробящую пантомиму. А в это время стая ревнивых крыс, которым подпалили хвосты, выгрызают себе путь на свободу прямиком через мою грудную клетку. Предплечья сводит судорогой, и опустив глаза, я понимаю почему. Потому что пальцы сжаты в кулаки так сильно, что кости хрустят.

Выдыхаю первый шок и иду к ним. Я ни хрена не вуайерист, я всегда участвую.

Если матрёшка и нервничает при виде меня, то виду не подаёт. Вздёргивает тёмную бровь и распрямляет плечи.

— Привет, бро, — протягиваю Элу руку, намеренно не глядя на Сла-ву. — Не ожидал.

Тот выдаёт крепкое рукопожатие и хлопает меня по плечу.

— С возвращением, бро, — переводит взгляд на матрёшку, и переключает тон в режим «Заботливый Эл». — Увидимся завтра, Слава?

— Созвонимся, — улыбается она, отчего у меня снова начинает сводить руки. Бросает беглый взгляд в мою сторону.

— С возвращением, Гас, — матрёшка поправляет сумку на плече и, стуча каблуками, направляется к дому.

А я остаюсь стоять на месте, изучая лицо друга. Эл не смотрит на меня. Как настоящий верный поданный, провожает роскошный экипаж императрицы взглядом, напрочь забыв о моём присутствии. Блядь, этот тоже вляпался в борщ. Всеми четырьмя лапами.

— Понравилась сестрёнка? — вкладываю в тон всё своё равнодушие и сарказм, на которые в данный момент способен. — Или работа в такси вдруг стала прибыльным занятием?

Раздаётся звук захлопывающейся входной двери, Эл переводит взгляд на меня.

— Знаю, ты не слишком расположен к Славе, но, надеюсь, что это не станет для нас проблемой. Она, действительно, мне нравится, и я хочу с ней встречаться.

Шах и мат, Гас. Пока я блокировал грудь, пропустил нокаутирующий удар в голову. Мне даже предъявить на это нечего. Эл — это не тупорылый Буцефал, которого я при желании могу отправить на побывку в челюстно-лицевую хирургию за попытку подобраться к матрёшкиному «моджо». Он отличный парень, умный и успешный. Цыпочки пищат от его внешности. Но, в отличие от меня, Эл никогда этим не пользовался. Он один из редких экземпляров членистоногих, которые блюдут верность своей избраннице. Я знаю это потому, что он три года, как настоящий рыцарь, закладывал свой меч в одни ножны по имени Кортни, пока шесть месяцев назад эти ножны не переехали по работе в Ванкувер. Променять Нью-Йорк на Канаду, это ж какой недалёкой нужно быть?

Эл не монах, и в эти полгода вкушал все прелести холостяцкого распутства до сблёва. Но я знаю, что если ему кто-то понравился, он точно не станет ходить налево. И надо же такой напасти случиться — понравилась ему именно матрёшка, на которую положил свой единственный глаз Гас-младший. С которой я решил во чтобы то не стало провести русско-американский саммит для урегулирования эректильного конфликта.

И что теперь? Перебегать дорогу парню, с которым я дружу с шестилетнего возраста? Гороскоп совместимости делать не нужно, чтобы понять, что Эл матрёшке подходит. Вот только жгучее желание врезать ему почему-то всё равно меня не покидает. А ещё сказать ему, чтобы не смел приближаться к ней, потому что эта девчонка моя.

Все эти мысли ржавой пулей проносятся в голове, а вслух я говорю:

— С экспортом не задалось, решил попытать счастья с импортом?

— Мне нравится Слава, — просто повторяет Эл. Потому что у нас, у мужиков, в разговоре всё просто, коротко и по существу.

— Ты ведь знаешь, что рано или поздно демократия ей надоест, и она вернётся под крыло своего лысого диктатора?