Сводный босс

Лучи прожектора слепят глаза, но это даже неплохо. Сейчас я не хочу видеть. Хочу слиться с толпой, забыть обо всём и просто потанцевать. Проталкиваюсь в беспорядочно дёргающуюся массу, пытаясь подстроиться под грохочущий бит. Закрываю глаза, подчиняясь неистовству музыки. Расслабиться и потанцевать, расслабиться и потанцевать. А Малфой — это временное помутнение. Следствие моей неудовлетворённости и его шуточек ниже пояса. У меня всё под контролем.

Посреди моего НЛП-танца, на плечо ложится чья-то рука.

— Хей, — улыбается симпатичный парень, внешне похожий на португальца или испанца. — Заметил тебя ещё у входа на танцпол. Не возражаешь? — Перехватывает моё запястье и слегка тянет к себе. — Один танец.

У меня нет возражений, я здесь отвлекаюсь. Обнажив зубы в фальшивой улыбке, позволяю ему развернуть меня к себе спиной и положить руки на бёдра.

— Меня зовут Жерар, — раздаётся мне в ухо.

— Просто Шакира.

Если парня и смущает мой шутливый экспромт, он не подаёт виду, начиная вертеть в руках моё тело, словно горячий пирожок. Танцует он и правда круто, уж в этом я эксперт, десять лет венского вальса и ча-ча-ча как-никак за плечами.

— Ты шикарна, — выдыхает Танцующий Жерар мне в лицо и, положив ладонь на талию, толкает к себе.

Я смотрю в его глаза доброй овчарки, и в этот момент мне хочется сделать что-то безрассудное, например, поцеловать его, чтобы забыть о говнюке Малфое и его почтовой сове. Просто поцелуй. Ничего не значащий. Но когда пухлые губы тянутся ко мне, понимаю, что не могу, и закладываю между нами указательный палец.

— Какого хера ты своё грызло к ней тянешь? — грохочет гневный голос рядом с нами. Руки, обнимающие мою талию, исчезают, так же как исчезает Танцующий Жерар, потому что он уже лежит на полу и со стоном зажимает окровавленный нос.

— Сдурел?

Перевожу ошарашенный взгляд с хнычущего ухажёра на Малфоя.

— Ты чего своими ветряными мельницами машешь?

Передо мной, вопреки всем пророчествам Нострадамуса, предстаёт второе пришествие Сатаны на Землю. Гас сжимает кулаки и тяжело дышит, убивая меня мерцающей чернотой взгляда.

— Ты… — рычит, хватая меня за локоть, — ведёшь себя как последняя шлюха. Трёшься о его вялые причиндалы. Улыбаешься ему. Ещё секунда, и вы бы фехтовали языками друг у друга в глотках.

Вскидываю бровь и делаю презрительное лицо.

— Руку отпусти, Малфой. У меня здесь дел невпроворот, столько вялых причиндалов нужно ещё потереть.

Но тот и не думает слушаться, поэтому я сама выдёргиваю руку из обжигающих тисков и ныряю в толпу.

Чёртов мудак. Какое он, вообще, имеет право говорить мне, что делать? Пусть своей мисс Марпл командует. Клокоча от злости, лавирую в лабиринте тел, направляясь к выходу, когда тяжёлая рука ловит меня и бесцеремонно разворачивает к себе.

— Какого хрена... — открываю я рот, но горячий поток дыхания гасит моё возмущение.

— Что ты, блядь, со мной сделала, русская ведьма? — хрипит Гас мне в лицо.

— У меня от тебя башку сносит. Ненавижу тебя, стерва...

Впивается губами мне в рот и больно тянет за волосы, вжимая в себя так, что у меня трещит позвоночник. Яркие салюты взрываются в груди и в висках. Обвиваю руками его шею и жадно целую в ответ, потому что в этот момент его губы мне нужнее, чем кислород. Плевать, даже если Камилла увидит. Всё равно это происходит в последний раз.

Глава 16

Гас

— Так хорошо? — шепчет матрёшка, медленно проводя языком от основания члена вверх.

— Охеренно.

Киваю, пропуская тёмный шёлк волос через пальцы.

— Целиком сможешь взять?

— Если ты поможешь, — покорно соглашается Сла-ва, облизывая губы. — Я таких больших даже на «Порнхабе» не видела.

Хах! Мой мальчик!

Смотрит на меня порочными кошачьими глазами снизу вверх и приоткрывает влажный розовый рот. В паху печёт как в преисподней, и голова кружится, как после часового катания на карусели, когда я проталкиваю младшего между мягких губ. Сдавленно стону, потому что горячий язык щекочет длину, а зубы идеально царапают кожу.

Зелёные глаза становятся холодными и злыми, и я знаю почему. Потому что у младшего сдали нервы, и его снова преждевременно тошнит.

— А теперь слушай сюда, Гас, — шипит Сла-ва. С этой секунды, мы с тобой не более, чем коллеги и соседи по жилплощади. Не пытайся распускать руки, не лезь в мою личную жизнь и не смей со мной флиртовать. Сосредоточься на своей Эл Вудс — у неё налицо недотрах. И если у тебя есть хотя бы немного совести, ты так и поступишь, а иначе мне придётся съехать в гостиницу.

От злости, горящей в её глазах, меня прошибает холодный пот, и я открываю глаза. Фу, чёрт. Слава Богу, это сон. Просто сон.

Но по мере того как реальность по капле сочится к уставшему мозгу, я понимаю, что это не совсем так. Потому что приснившаяся матрёшкина тирада слово в слово повторяет то, что она сказала мне после того, как я едва не трахнул её на глазах всех посетителей клуба. И даже выражение её лица в моём сне было таким же, если бы Кристен Стюарт попала в музей пенисов. Ну и ещё одна реалия этого сна — Гаса-младшего, действительно, вырвало. Как в школьные годы, на простынку.