Сводный брат бесит

Оглядываю себя. Уснула в платье, в котором была сегодня в школе, а за окном уже начало смеркаться. Лениво потягиваюсь и направляюсь в ванную. Там я переодеваюсь в домашнюю одежду, смываю макияж и иду вниз.

Мать и Громов-старший на кухне, оттуда же доносится голос Данила.

— Всем привет, — вымучиваю улыбку, когда захожу к ним.

Мама расставляет на столе тарелки.

— Ужинать будешь? — спрашивает мать.

— Да, — сажусь на свое место напротив Данила.

Он бросил на меня быстрый взгляд, когда я вошла, а сейчас сидит в телефоне и быстро что-то печатает.

— Как школа, Маша? — спрашивает мама, ставя передо мной тарелку и накладывая мне жаркое из мяса с овощами.

Мать выглядит веселой. Совсем не похоже, что свадьба ее мечты висит под вопросом. Может, Данилу только кажется, что его отец сомневается в женитьбе? Или Громов-старший специально сказал так своему сыну?

Перевожу взгляд на Сергея Юрьевича. Он тоже вроде как в хорошем настроении.

— Все нормально, пока еще раскачиваемся, — отвечаю.

— Ты уже определилась, какие предметы будешь сдавать? Пора заняться поиском репетиторов.

— Ээ, — теряюсь. — Наверное, обществознание буду сдавать. Помимо русского, алгебры и английского.

— Обществознание? — переспрашивает меня Сергей Юрьевич. — А куда хочешь поступать?

— Это я еще не решила, но просто обществознание много куда подходит, поэтому выберу его.

Мама заканчивает накладывать нам всем еду, себе в тарелку бросает листья салата с помидорами черри, и мы приступаем к ужину.

— А когда выйдет интервью в журнале, которое мы давали? — спрашиваю.

— В следующем месяце, — отвечает мама.

— Нам предстоит еще одно интервью, — говорит Сергей Юрьевич.

Мы с Данилом дружно переводим взгляды на него.

— Теперь уже для подмосковного телеканала, — поясняет.

— Пап, ну это уже перебор, — недовольно отвечает Данил.

— Почему «перебор»? Мы только одно интервью давали.

— А его не достаточно?

— Не достаточно. У меня идет предвыборная кампания.

— Да я уже видел твои плакаты на столбах и рекламных щитах, пока ехал из универа. Сегодня развесили?

— Да, сегодня.

А я еще не встречала. Завтра в такси по дороге в школу обращу внимание.

— И когда это интервью для подмосковного канала? — спрашиваю.

— В воскресенье вечером, — поясняет мама. — Так что, Маша, на вечер воскресенья ничего не планируй. Ты должна быть дома.

— И ты, Данил, тоже, — добавляет Сергей Юрьевич.

Черт, я в воскресенье работаю. Придется отпрашиваться, а по выходным большой наплыв клиентов… Мне становится страшно, что начальнице это может не понравиться, и она меня уволит. Ну или, как минимум, будет очень недовольна. Я дорожу своей работой, она совершенно точно мне нужна. Несмотря на то, что я осознала свои чувства к Данилу, я по-прежнему не намерена сидеть на шее у его отца. И да, репетиторам я собираюсь платить сама.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍— Данил, как дела в университете? — спрашивает Громов-старший после минутной паузы.

— Нормально.

— И это все, что ты скажешь?

Я откладываю вилку на салфетку и поднимаю на Данила взгляд. Мне до ужаса интересно, как у него дела, нравится ли ему учеба. А после сегодняшнего рассказа Саши я и вовсе умираю от любопытства.

— Ну, сейчас решаю вопрос с языками, которые буду учить.

— Какие ты будешь учить? — мой вопрос вырывается автоматически.

Данил удивленно на меня смотрит.

— Тебе, Маш, это не интересно.

— Интересно! — выпаливаю.

Он скептически хмыкает.

— Данил, не поясничай, — строго говорит его отец. — Какие языки будешь учить? От них, вообще-то, зависит вся твоя будущая жизнь!

— Ой, пап, ты тоже не делай вид, что тебе интересно. Мы оба знаем, что это не так.

— Мне интересно, — вмешивается мама.

— Ну если только вам, Анжела Борисовна, — произносит с сарказмом. — Я буду учить хири-моту.

— Какой? — говорим в один голос я, мама и Сергей Юрьевич.

— Хири-моту, — повторяет чуть громче и четче. — Это язык, на котором говорят в Папуа — Новой Гвинее.

За столом воцаряется гробовое молчание. Данил обводит нас всех взглядом, а потом прыскает от смеха. Чем дольше он хохочет, тем быстрее мы все расслабляемся, понимая, что Громов пошутил.

— Так, а теперь серьезно, — грозно рычит Сергей Юрьевич.

— Ой, видели бы вы свои лица, — Данил продолжает смеяться. — Ну если серьезно, то арабский и китайский, если меня зачислят в эти группы.

— Ты снова прикалываешься! — возмущаюсь.

— Нет, я правда выбрал китайский и арабский и жду утверждения списков. Надеюсь, что меня зачислят в эти группы.

— То есть, тебя потом будут отправлять в Китай и арабские страны?

— Да.

— Но… — возражаю и тут же замолкаю.

— Что-то не так? — Данил приподнимает вверх брови.

— Но ведь это не интересные страны… — лепечу. — Ведь было бы лучше учить какой-нибудь европейский язык и поехать в Европу…

— Я говорю на английском и испанском, — пожимает плечами. — И в Европе почти везде был.

— А откуда ты знаешь испанский? — удивляюсь.

Данил как будто осекается и несколько секунд медлит с ответом.

— У меня в школе было много испанцев. Я с ними дружил.