Сводный гад (СИ)

Обнимаясь, молча сидим вдвоём. Я на коленях. Уткнувшись носом в его ухо, глажу большим пальцем разбитую губу.

Жалко…

Но извиняться не буду. Потому что гад…

Иван разглаживает сбившееся платье по моим бёдрам, поскромнее прикрывая им мои ноги.

Потому что Марат с Ромой, держа в руках мороженое, с сомнением смотрят на нас в лобовое и переглядываются.

Идут к нам. Роман садится за руль, Марат рядом с ним.

— Тут телефон твой, Яш.

— Пусть будет там!! — закатывает глаза мой гад.

Рома засовывает в карман.

— Держите мороженко, облизывайте и больше не деритесь, а то у Ромки тачка неприлично тверкает, — протягивает нам Марат.

— Да не дрались они, — скабрезненько ухмыляется Ромка. — Тачка тверкала не поэтому…

Играет бровями.

— Спорим? — поднимает купюру Тарханов.

— Спорим! — поднимает тоже вверх Роман.

Я фыркаю от смеха, смущаясь прячу заплаканное лицо у Ивана на шее.

Парни требовательно смотрят на нас в зеркало.

— Ну, давай, Яша, признавайся, получил каблуками в табло? — угорает Марат.

— Нет бы — другу посочувствовать! — возмущается Иван.

Марат выдергивает купюру из руки Ромы.

— Я ж говорил…

— Пригрел на груди змею? — стебет нас Рома.

— Да сам в шоке!

Дёргаю его за ухо, чтобы не жаловался, стреляя шутливым мстительным взглядом в его друзей.

Весёлые… Не злые…

Мы почти не знакомы, но с ними расслабленно и комфортно. Словно мы защищены.

— За Алeнкой? — спрашивает у Марата Роман.

— Да, пора.

— Чего они её там мурыжат так поздно?

— Спонсор-р-ры! — ревниво оскаливается Марат. — Профессор-р-ра…

— Поди и яйца подкатывают.

— Не беси, а? И так бешусь.

Парни отвлекаются на разговор. Я, разворачивая лицо Ивана за щеки к себе, смачно зачмокиваю как щеночка.

Мне так было больно… А сейчас внутри всe оттаяло и хочется плескаться нежностью.

— Ясь! — шепчет, пытаясь со смехом уворачиваться. — Яся!!

— Терпеть! — шутливо придушиваю его.

Зажимает меня, утыкается губами мне в скулу. Так тоже хорошо…

Из колонок играет какая-то лирика, окна открыты. Ветер в лицо.

Иван снимает тёмные очки с выреза футболки, надевает на меня. И мы периодически встречаемся на мгновение губами.

Внутри порхает… И какое-то опустошение, что ли. Потому что внутри меня ещё дня на два яда. Но не хочется…

Нырнув пальцами под его футболку, рисую по прессу вдоль резинки спортивных штанов.

— Чувствуешь, как сердце от любви бьётся? — спускает мою руку на эрекцию, улыбается мне в губы.

— Это не сердце… — хихикая, шлепаю его по члену.

— Мм!! Shhh… Садистка…

— Мазик…

Провокационно шепчем друг другу в губы. Ведь всегда сам нарывается…

На светофоре встаём, ровняясь с черным джипом.

Ахнув, ныряю глубже в машину, прячась за Ивана.

— Папина охрана.

— Не тебя ищут?

— Может, быть…

— Ромыч, дай телефон мой.

Набирает отца. Врет, что мы случайно встретились на набережной.

— Мы её подхватили, сейчас по паре дел прокатимся, и нас завезут, не волнуйтесь. Яся?.. С ней всe в порядке. Ответишь? — стреляет взглядом мне на телефон.

Отрицательно качаю головой.

— Трезвая она. В адеквате. Ну что за бред… Может, она сбежала от него просто потому, что он ей надоел? У неe всe нормально. Ест мороженое, слушает музыку. Доставлю лично.

Скидывает вызов.

— Эдичка уже тебя слил отцу.

— Он всегда так делает, — пожимаю плечами.

— И ни разу не получил каблуками в табло? — неверяще качает головой Иван, морщась с брезгливостью.

— Он так делает, чтобы не нести ответственности за мои косяки. Потому что он элементарно не унесёт! — развожу руками. — Нельзя лупить голубя за то, что он не орёл.

— Ну и зачем ты на это подписалась?

— А нужно было сидеть в заточении и ждать, пока Иван-царевич…

— Да!! — цедит гневно.

— … Иван-царевич натрахается со своими подписчицами и соизволит… — ядовито продолжаю я.

— Бля! Ешь мороженко… — толкает под локоть ускоряя движение моей руки.

Подтаявшее мороженое врезается мне в губы.

Моe лицо перекашивается от гнева!

— Ой!! — перехватывает мою руку и впивается в испачканные губы, облизывая их.

Ладно уж… Расслабляюсь. Так и быть.

Мы заезжаем на практически уже пустую стоянку университета. Через неё идёт Алёна. В белой рубашке, в юбке-карандаше… Туфельки…

Заметив машину, останавливается посреди большой парковки.

— Троллим Максимовну! — выкручивает басы Рома.

Высовывая вальяжно в окна руки, парни, громко подпевая под какой-то навороченный трек, делают вокруг неё пару кругов на тачке.

Она в шоке оглядывается, поправляя косу и сжимая в руках распечатки в файле. Щеки наливаются алым.

— Воу… Воу… Воу… — качают они под басы.

— Придурки… — хихикаю я.

Опустив спинку сиденья пониже,

Марат выходит, открывает ей дверь.

Стрельнув в него ледяным взглядом садится на его место. Он — третьим к нам.

Иван опять втягивает меня к себе на колени.

Поджав губы, Алёна разворачивается и сложенными пополам документами в файле несколько раз с чувством лупит Тарханова.

В машине — хохот. Он выставляет предплечья, избегая расправы.

— Это Шмель! — тут же сдаёт Романа.

И Роме тоже достаётся, и тоже до интерфейса немного не долетает, так как он уворачивается.

— Ну, ма-а-ам! — продолжается стеб. — Шутка же!! Нет никого.