Сводный гад

На последнем слове Ярославна изображает пистолет, стреляет себе в рот и высовывая язык, изображает смерть пингвина из Мадагаскара.

Не выдержав, прыскаю смехом.

— Это смешно, Иван? — дёргает бровью Алексей Михайлович.

— Нет, извините. Это не смешно. Мне жаль.

Мне правда жаль. Но я не сделал ничего такого…

— Нам нужно обсудить твою предсказуемость.

— А этот год новый! — скачет у «пилона», подъёбывая меня Ярославна. — Тот был старый. Тот был фиговый, этот будет звездатый! — «качает», как мы в спортзале эта коза.

— Тот был не твой, этот будет тв-о-ой!.. Добро пожаловать в семью, братик! Йухууу!!!

— Яся!!! — в ярости разворачивается Алексей Михайлович.

Шуганувшись, срывается поспешно с места, скользя носками по полу и сбегая из гостиной с гомерическим хохотом.

Ну, пизде-е-ец…

Глава 10 — Как-то так…

Одеваемся после тренировки. Старшие разбирают золото, часы и фитнесс-браслеты с мата. Малышня стоит рядом. Косятся. Они знают, что «среди своих крыс нет», и не дай им Бог чего-то дёрнуть внутри команды. Но я поглядываю, чтобы рука ни у кого не дрогнула. Шпана ещё совсем… Да и в некоторых «семьях» в интернате лупят тех, кто ничего не приносит в общак. Но это надо пережить. Это не повод крысятничать.

Стася снимает серёжки и аккуратно кладёт на мат, рядышком с вещами Беса.

— Стась?

Неужели серьги вернули?? Это из области фантастики. Обычно через час любое золото уже слито перекупам. И это с концами.

— Привет, тебе серьги вернули?

— Нет, — хлопает своими густыми ресницами. — Это подарили.

— Кто? — подозрительно прищуриваюсь.

Извращенцев, ходящих кругами вокруг сирот предостаточно.

— Ярославна, — заговорщицки распахивает глаза. — Она дочка мэра. Самого главного в городе.

— А?! — дёргается мой глаз.

— Вот!! — показывает на телефоне заставку, селфак с царевной.

— Когда это?!

— Когда ты телефон дал.

— Мм. Ясно.

Нихера не ясно!

— Стась… Давай, серьги пока у меня побудут? А ты на разряд когда сдашь, я тебе их верну. А то отморы какие-нибудь «втëмную» с ушами оторвут. Мы, конечно, потом найдём и нахлобучим, но уши жалко.

С сожалением вздыхает, грустно глядя на серьги.

— Дырочки зарастут.

— А я тебе не золотые пока куплю. Тебе с каким камешком — голубым или красным?

— А можно розовенький? — оживает она.

— Поищу. И не бери больше ни у кого ничего, ладно?

— Ладно. А Ярославна сказала, что если серёжек не будет, то приедет мэр, — шёпотом.

— Странная пиар-компания, — хмурюсь я. — Зачем приедет?

— Пятый угол искать? — с сомнением.

— Окей, я уточню у неë — что там за история про пятый угол, — рассерженно бросаю я.

Встаю, Стася ловит меня за руку.

— Она хорошая!

Ну да…

— Иван, что там? — смотрит на нас Бес.

Подхожу к нему, объясняю ситуацию.

— Хочешь, в сейф ко мне положи.

— Да я верну лучше.

— Стася-то их ждать будет. Нехорошо выйдет.

Рассматриваю серьги. Не слишком дорогие, лёгкие.

— Я ей другие куплю.

— Хорошо. Теперь про турнир. Надо вас в разные весовые со Шмелевым перед турниром развести. Зачем нам конкуренция внутри команды? Тарханов уже выскочил в сотку. И пойдёт в своей. Шмель тебя тяжелее на пятёрку почти. Значит, ронять по весу будем тебя. Отменяй быстрые угли.

— Эээ… — печально морщусь я. — Без сладенького я грустный.

— Ничего, пьедестал и премия тебя взбодрят, — хлопает меня по плечу Бес.

После тренировки выходим из школы. Я рассказываю пацанам трешак про журналюг.

— Может, заедем в редакцию, натянем их на глобус? Пусть опровержение пишут! — возмущается Ромка.

— Да там уже натягивают. Только опровержения, оказывается, никто не читает.

— Ну что — может, тогда, на набережную? — предлагает Марат. — Контента тебе наворотим нового. Ромка без тачки, всë равно пешком пилить.

На стоянке паркуется знакомая машина. Сбившись с шага вспоминаю, что меня сегодня забирают.

Из машины выходит Ольга Валерьевна.

— Это кто? — толкают незаметно плечами с двух сторон друзья.

— Это «мама», — поправляю гитару за плечом. — Походу, облом мне, а не набережная.

— То есть, мы у этой тётеньки теперь спрашиваем: выйдет ли Ваня погулять? — стебёт меня Шмель.

— Мда… Теперь, как-то так.

Подходим ближе.

— Здравствуйте! — практически синхронно здороваемся мы.

— Здравствуйте… — оглядывает нас.

— Ольга Валерьевна, — представляю их друг другу. — Марат. Роман. Мои друзья. Ну… С которыми была «жестокая драка».

— Очень приятно, — улыбаются пацаны.

Ольга Валерьевна разводит руками, словно извиняясь за журналистов.

— Ну, давай, Яш, до понедельника, — жмут мне руки.

— Ходи там «грустненький», — напоминает мне Ромка, чтобы я не рубил сладкое.

— О, черт, точно, забыл…

Присаживаюсь на переднее сиденье.

— Почему — грустненький? — уточняет Ольга Валерьевна.

Делюсь с ней горем.

— О, как я тебя понимаю! — страдальчески закатывает глаза. — Я без сладкого просто зверею! У меня уже руки трясутся.

— Да?? Я, короче, знаю одну кондитерскую, там продаётся бомбическая вещь! Меринговый рулет. Крем — творог, коржи — яичный белок. Жира минимум и натуральный сахарозаменитель. О-о-очень вкусный! Ммм! Мне девчонки с фитнесса показали, мы теперь на сушке постоянно там тусуемся с парнями.

Ольга Валерьевна смотрит на меня как на Бога.

— Адрес.