Сводный. Мускатная страсть (СИ)

- Нет. Ляльку купил. И кроватку. И горшок, кстати, тоже.

- Спасибо, конечно, но горшок я решила подарить тебе.

- Ну да, тазики-то в нашей паре таскаю я! - усмехнулся он и засунул пачку в узкий передний карман своих брюк.

Какой паре? Что он городит?

- Мы не пара. - Тихо буркнула я и выудила пачку.

- Я не разрешаю тебе курить!

- Слушаюсь и повинуюсь, о великий султан ибн... "как вас там"! Я, между прочим, курю, только когда хочу кого-нибудь убить. И сейчас я близка к этому как никогда, учти.

- Правда? Ну давай! - он приблизился настолько близко, что казалось, вдохни я чуть поглубже и моя грудь коснётся его.

- Кхх! - я ткнула Адему под рёбра двумя, сложенными, как пистолет пальцами и именно в этот момент сгущавшиеся весь день тучи зарокотали пронзительным раскатом грома.

Пальцы машинально вцепилась в мужские, твёрдые бока. Не то, чтобы я боялась... Но такие неожиданные звуки напугают даже мёртвого!

Первая ледяная капля упала Адему на щёку и через секунду скатилась в его густую щетину. Вторая щёлкнула меня по верхней губе и изчезла под большим пальцем брата.

Пять секунд неподвижно го молчания... Глаза в глаза... Пять секунд отбивание чечётки пульсом...

- Идём! Здесь неподалёку есть охотничья хижина! - Адем крепко ухватил меня за руку и потянул в обратную сторону.

Только спустя две минуты, когда мы, вымокшие до нитки оказались в уютном укрытии, скорее напоминающем небольшое, туристическое бунгало, до меня дошло, что братец отлично ориентировался по местности. И дорогу, с которой открывается вид на море, а заодно на уплывавший к берегам Стамбула последний паром, он отыскал ез проблем.

- Ах ты! Адем! - я заколотила его в грудь, негодуя от досады и тихо притаившегося страха. Боялась остаться с ним наедине в этой крохотной хижине с одной-единственной комнатой и кроватью. Боялась. И хотела... Никогда раньше так не желала дотронуться до мужчины. Прикоснуться так... Бесстыдно, выбросив за дверь доводы рассудка и стеснение.

- Саша... - то, как он прошептал моё имя лишило последних крупиц сопротивления и стойкости. - Считаю до трёх. Либо ты быстро снимаешь с себя мокрые вещи и прячешься вон под тот плед, либо... потом без обид.

Один...

Адем отвернулся и закрыл глаза, а моё сердце забилось раненой птицей...

- Два...

И я обошла вокруг него, ощущая, как тело сотрясается от ударов сердца.

- Три!

И я бросилась к брату на шею, накрывая тёплые губы долгожданным поцелуем.

* Бююкада - один из Принцевых островов (около 20 км. от Стамбула)

Глава 17

Адем шумно и глубоко вдыхает, будто и не дышал, пока считал до трёх и, подхватив меня за попу, прижимает к стене.

- Саша... - хрипло шепчет он мне в губы, пьяня лёгким ароматом духов и разгорячённого мужского тела. - Я хочу тебя... Дурею уже...

- Нам нельзя, - тихо отвечаю я, вместо того, чтобы отпрянуть от "братика", всё теснее прижимаюсь к нему. Руки сами стягивают промокший, тяжёлый свитер с мужского тела, льнут к влажному торсу, жадно исследуя гранитную твёрдость груди и плеч. Странно, что только теперь я поняла, что мне нравятся волосатые, накаченные бруталища. Дикари, "орангутанги"... Точнее один, засевший в моих мыслях острой занозой. Сводный братик, при упоминании имени которого, пульс бьёт все мыслимые и немыслимые рекорды. Адем. Мой Адем... Желанный настолько, что образ брата и грёзы о нём сопровождают меня теперь каждый раз, когда я себя ласкаю.

- Можно. Ещё как! Я разрешаю, - рычит он и углубляет поцелуй. Вторгается в рот языком, практически нападает и этот дикий, почти животный напор напрочь вышибает все мысли из головы. - Ну иди сюда, я посмотрю на тебя.

Адем стаскивает мою кофточку и притягивает меня ближе за тонкую перемычку между чашками бюстгальтера.

- Красивая до неприличиия... - его губы снова ловят мои. Язык с напором исследует мой рот, разливая по телу чувственное тепло.

Широкая ладонь брата ложится поверх плотного кружева лифа, находит сосок и сжимает. Язык Адема ползёт между грудей вверх, до самой ключицы, оставляя после себя тёплую, мокрую полосу.

- Тут... Ты соблазнила меня этим...

- Где тут? - мои руки цепляются за его волосы, оттягивая завившиеся колечками мокрые, чёрные пряди.

- Соком... В аэропорту... - он в два счёта освобождает мою грудь от белья и с отчаянным стоном хватает ртом сосок. - Я ждал, что ты опять зайдёшь ко мне в комнату... Надеялся, что как тогда... Голая...

Его язык накручивает спирали на правой груди, руки блуждают по спине и пояснице и только сейчас я осознаю, что он меня не держит. Я просто вешу между Адемом и стеной, упираясь пахом в пульсирующую плоть в его штанах. Юбка болтается ненужным спасательным кругом где-то на талии. Ногти впиваются в бронзовые, скульптурные плечи. Я запрокидываю голову, ловлю ртом воздух. И начинаю нетерпеливо ёрзать на огромном, твёрдом бугре подо мной.

- Чёрт! - возбуждённо вскрикивает он и перемещается вместе со мной, обвившей его ногами, как лиана, на кровать.

Мне нечем дышать: хватаю воздут так прерывисто и часто, что он нехватки кислорода начинает кружиться голова.