Сводный. Мускатная страсть (СИ)

И я до безумия напугался этого нового ракурса. Взбесился от накативших на меня чувств к ней и ревности. Жгучей, распирающей изнутри. Рвущего на куски ощущения собственничества и зависти к Эмину, к более тесном общению с которым, как мне казалось, Сашка стремилась всеми правдами и неправдами.

И я не выдержал. Всбесился после того случая с яхтой и уехал с Дениз в Текирдаг. И что из этого вышло? Да ничего хорошего. Абсолютный ноль, дырка от бублика, как говорят русские...

Я честно пытался забыться с Дениз, выкинуть Сашку из головы, вырвать из сердца, но меня не хватило даже на сутки. Дениз милая, заботливая, уже почти родная, но меня не "забирает" от её поцелуев, сердце не выпригивает из груди от её нежных слов и объятий. Почти как сестра, бл*дь!

Уже во вторник я метался по всему поместью, придумываю себе всяческие дела, лишь бы оказаться подальше от Дениз, наедине с собой и предаться мечтам о Сашке. Как тряпка, блин!

К выходным моя тяга к ней настолько усилилась, что я скинул все дела на рабочих и собрался в Стамбул. Хотел приехать и признаться ей во всём, раскрыть карты. Но прежде было необходимо объясниться с Дениз. И это оказалось труднее всего. Я и так не знал, как лучше преподнести ей эту новость, как смягчить то, что я собираюсь сказать, а Сашкин неожиданный приезд всё ещё больше усугубил. Меня снова понесло и я ляпнул, как есть, без обиняков. Прямолинейно и, наверное, грубо. И, как результат, теперь двадцатилетняя, полная жизнелюбия девчонка борется с тяжёлым недугом. Снова проходит эти круги ада.

Врач сказал, что Дениз пропустила вечернюю дозу инсулина. А может она это нарочно сделала...

Нет! Нет!

Не должна была, не навредила бы себе из-за нашего разрыва. Влюблённая в меня с юности Дениз, преданная, милая и обречённая на невзаимную любовь... Не смогла бы. Очень хочется верить, что она не специально...

- Адем бей, вы можете войти к Дениз ханым, - уставшая до тёмных кругов под глазами медсестра услужливо распахнула передо мной дверь палаты номер сто тринадцать и я, едва перебирая ногами, вошёл.

- Адем... - чуть слышно просипела пересохшими губами Дениз. Бледная. Измученная, но слава Богу, в сознании. И раз меня позвали, кризис миновал.

- Дениз! Как ты? - я схватил протянутую мне ледяную руку, обвитую силиконовыми нитями капельницы и...

Что почувствовал? Только облегчение и жалость. Бесконечную, давящую жалость к ней.

- Лучше. Спасибо.

- Почему ты не сделала инъекцию? У тебя закончилось лекарство?

- Нет. Просто... Я расстроилась и забыла...

- Забыла? Ты уже шестой год на инсулине и просто забыла, Дениз? - не верю. Её семенящий по палате взгляд не внушает доверия.

- Да.

Я попытался высвободить руку, но Дениз удержала её и накрыла сверху второй ледяной ладошкой.

Сколько прошло времени? Минута? Три? Десять?

Мы просто сидели, держась за руки и молчали. Так странно, вроде бы почти сроднившиеся за столько лет, но в то же время такие далёкие и совсем чужие.

- Дениз, мне нужно идти. Отдыхай. Поправляйся. Я заеду к тебе послезавтра.

- Адем! - её слабый крик остановил меня уже в дверях. - Пожалуйста, не уходи!

Я понял, что эта просьба никак не относится к данной ситуации. Она подразумевает другое. Даже и не просьба это была, а мольба, а ещё ответ на вопрос, почему Дениз "забыла" о лекарстве.

* Кетоацидоз - нарушения углеводного обмена. Если его своевременно не купировать, развивается диабетическая кетоацидотическая кома.

Глава 34

| САША |

Дикие трёхчасовые пляски всё в том же "Reina", призванные притупить боль и мысли о предательстве Адема, со своей задачей не справились ни на один процент. Как и несколько бокалов вина из шелковицы. Наоборот, посещение этого заведения отозвалось в памяти образом братца, забиравшем меня отсюда в прошлый раз.

Чёрт! Ну и зачем он уродился таким привлекательным и сексуальным? Бруталище, блин! Дикое, мохнатое животное! Умелое... И полигамное, чтоб его!

Не развеялась, не отвлеклась, не забылась, а напротив, истерзала своё сердце и душу. Ненавидела себя за то, что ждала его. Безостановочно оглядывалась по сторонам, ища в каждом издали напоминавшем почти двухметровую, широкоплечую скалу, его. Обманувшую меня сволочь по имени Адем Атай.

- Саша! - показалось. - Саш! Поехали домой, Назлы зовёт. - На ломаном русском уведомил меня Юсуф.

- Поехали! - я передала бокал с недопитым вином отплясывающему сзади меня парню и ослепительно улыбнулась, получив в ответ ещё более сверкающий знак внимания. И этот герой-любовник тоже получил. Смачный подзатыльник от своей спутницы.

Упс! Ошибочка вышла! Хотя... Пошли они все! Все в этой стране бабники! Все-е!

Начав вопить всё это внутренним монологом, постепенно я перешла на шёпот. И уже орала в полный голос всё то же самое на выходе из клуба.

- Козлы похотливые! - выкрикивала я, шмыгая носом. - Бабники! Ненавижу вас всех!

- Правильно! Так им! Поддерживаю! - подключилась к моим гневным речам какая-то русская девчонка, пыхтящая сигаретой, как пароход.

- Саша, давай в машину. Ты чего? Сейчас тебя полицаи загребут за феминистское движение!