Сводный Змей

— Мой папа и брат Савва погибли в авиакатастрофе, — говорит она безжизненным голосом. — Они полетели на международные соревнования в Пекин, и… самолет загорелся и упал. Они оба погибли. Моему брату было 16, все пророчили ему, что он возьмет золото на этом турнире. А папе всего 40. Мне часто снится сон, как они в огне… Тянут ко мне руки и зовут меня по имени. Снятся самолеты, которых я теперь до безумия боюсь… Зачем мама полетела?? Что теперь будет со мной?

— Тччшш… У тебя есть я. Всё будет хорошо. С нашими родителями всё в порядке. Они скоро выйдут на связь, слышишь?

— Сейчас начнется паническая атака. У меня уже было несколько раз. Мне страшно, — сползает на пол и упирается лбом в мои колени.

— Хочешь, я выгоню всех?

— Нет, пусть играет музыка, пусть они шумят. Это отвлекает меня от страшных мыслей.

— Хочешь выпить?

— Нет, станет только хуже.

— Чем я могу помочь тогда?

Элька встает и начинает снимать с себя одежду.

— Ты что творишь, малыш? — шумно сглатываю.

— Оттягиваю паническую атаку.

Раздевается до нижнего белья и призывно смотрит мне в глаза. Понимаю всё без слов. Укладываю её в постель и ложусь рядом. Раздеваюсь до трусов и накрываю нас одним одеялом. Был бы мудаком, воспользовался бы, но я не он.

— Что, передумал со мной трахаться? — спрашивает зло.

— Не сегодня, не сейчас… — шепчу.

— Почему?

— Ты ещё не готова. Ты хочешь не меня, а хочешь избавиться от страха.

— Да какая разница, чего я хочу? Главное, что ты получишь меня. Ты же хотел, Змеевский! Так возьми меня.

Зарываюсь носом в её волосы и вдыхаю их карамельный запах.

— Не так, малыш.

Обнимаю её и прижимаюсь к ней всем телом. Конечно, я пиздец как сильно её хочу, но не в таком состоянии, в котором она едва соображает от дикого страха. Я хочу, чтобы у нее возникли приятные ассоциации с нашим первым сексом, а не такие — панические.

— Только не уходи, ладно? — боязливо хватает меня за руку. — Побудь со мной, иначе я умру от ужаса.

— Конечно, я останусь здесь. И посплю с тобой. А с утра дождемся новостей.

Элька перестаёт дрожать и засыпает. Я глажу её во сне. Музыка стихает, люди расходятся. Остаемся только мы, да восходящее солнце. Сквозь сон целую ее в оголенное плечо и наблюдаю за венкой, которая бьется у нее на шее. Все-таки перебрал с гуараной и таурином сегодня, ни за что теперь не уснуть.

Все-таки проваливаюсь в сон. А потом наш покой нарушают какие странные звуки. Кто-то переговаривается, кто-то спорит. Голоса — женский и мужской, басовитый. Черт, не все ушли что ли? Придется встать и выгнать припозднившихся, совсем страх потеряли. Но не хочу расставаться с Элей. Она такая теплая и беззащитная. Спит и сжимает мою руку, боясь, что я оставлю её одну.

— Артем! Эля!

Слышу возмущенные голоса и разлепляю веки. Возле двери стоит насупленный фазер и растерянная Оксана Александровна. Тихонько расталкиваю Элю.

— Ты что творишь, сученок? — сквозь зубы цедит пахан.

У него такой вид, будто он сейчас побежит за пистолетом, а потом меня пристрелит.

— Почему бабушка спит во дворе в моём кресле? Почему в бассейне плавает надутая баба и повсюду валяются бутылки? И наконец, почему вы спите в одной постели в обнимку? Про вообще происходит?

— Мама! — Эля садится в постели и прижимает к себе одеяло.

Я снял с нее бюстик, чтобы не давил ей. И теперь мы хрен докажем, что у нас не было секса.

А вообще не собираюсь ничего им доказывать. А наоборот объявляю во всеуслышание, что мы теперь вместе.

— Почему вы вернулись? — спрашиваю, чувствуя на себе прожигающий взгляд разъяренного отца.

— Самолет экстренно сел в поле. Какая-то поломка, — отвечает Оксана Александровна чужим голосом. — Нас эвакуировали оттуда на вертолете.

— Артем, быстро одевайся, — требует фазер, — жду тебя в своем кабинете.

— Эля, нам тоже нужно поговорить, — отвратительным тоном сообщает её мать.

Ну всё, пиздец подкрался незаметно.

Но все-таки хорошо, что они живы и здоровы, хоть и вернулись очень не вовремя…

Конец первой книги