Свое время

Оказывается, я забыл отключить идентификатор, и теперь он дотошно считывает личный профиль. Игар Сун; с полусекундным опозданием вспоминаю, кто он вообще такой, и мне второй раз за прискорбно малый промежуток личного времени становится стыдно. Боже мой, мальчик, сколько ж тебе теперь — поспешив поскорее вырубить систему, пытаюсь нелогично, не имея достаточных данных, прикинуть в уме — сколько ему может быть лет?

Лиловый фильтр сожаления:

«Дед, извини. Я пытался пробиться, но у тебя все было напрочь экранировано. Ты заметил уже?»

«Что?»

«Просто очень нужны были эквы. Я… короче, хроноконфликт во всеобщем пространстве. Попал на семь штук».

«Игар?!» Начинаю понемногу понимать, мешая изумление с сардоническим хохотом. «Как тебе удалось?»

«Ты же мне сам показывал код. Мы с тобой тогда еще вместе гоняли векторы, помнишь?»

Я помню. Багровый фильтр упрека по коммуникации Элизы: «А может быть, дедушка, ты уделишь хотя бы пять минут своего драгоценного (на багровый накладывается зеленый, и получается бурая муть) личного времени единственному правнуку?!» — «Разумеется, маленькая. Давай его сюда в приват-линию. Игар, правильно?» — «Рада, что ты хотя бы не забыл имя».

Приват-видеолинией я не пользуюсь практически никогда, в мире не так уж много людей, внешность которых меня интересует, и уж точно никого, кому хотел бы показать, как выгляжу я сам; потому обычно обхожусь обычной коммуникацией, дешевле и проще. Но в тот раз я даже причесался и сменил халат на мягкий домашний костюм. И, конечно, прилично ускорился — детям хронозамедление запрещено по медицинским показаниям.

Такой худенький, серьезный, большеглазый мальчик. Глаза Лизкины, а так — ни на кого не похож (видел я его папашу в свадебном ролике — больше, понятное дело, негде его увидеть, если не искать специально веерным идентификатором). Поначалу тихий, а потом один правильный вопрос, второй, десятый — и я сам увлекся, и принялся объяснять, все ярче разжигая пожар интереса в распахнутых глазенках, — потому что нет ничего более увлекательного и прекрасного, чем рассказывать благодарному слушателю о том, что любишь и понимаешь сам. Особенно если твоя жизнь практически не предоставляет возможностей хоть с кем-нибудь об этом поговорить.

Когда это было? Две, три недели назад?.. понятно, моих личных недели.

«Игар… сколько тебе, получается, лет?»

«Двадцать четыре».

Ну что ж они все так торопятся жить?!

«Большой мальчик».

Лиловый фильтр:

«Дед, честно, я хотел… Но если б я стал ждать, она бы сама уже заплатила».

«Девушка?»

«Да».

«Хроноконфликт с девушкой. С ума сойти. Как же это вы?..»

«Ну просто я очень давно ее не видел… Глупо, правда. В тусовке не рассчитал движения, а у нее оказались сбиты настройки хроноса, ну, долго объяснять. Дед, я тебе все отдам. У меня намечается одна перспективная работа, и ставку обещают хорошую… Не сразу, конечно…»

«Игар. Перестань. Лучше знаешь что?»

«Да?»

«Заходи иногда ко мне в коммуникацию. Я медленно живу, но мне тем более будет интересно узнавать твои новости. Как ты там… с той девушкой».

В коммуникации предусмотрен розовый фильтр смущения, но пользуются им, разумеется, только женщины. Игар окрашивает свое последнее сообщение оранжевым фильтром благодарности:

«Договорились. Спасибо, дед».

Вряд ли я когда-нибудь услышу о нем снова — разве что опять понадобится сотня-другая моих экво. Это, к сожалению, факт. Хотя много приятнее было бы смахнуть скупую слезу, вспомнить пухленькую новорожденную Лизку и вздохнуть удовлетворенно: хороший мальчик…

Код я, конечно, сменю. И хватит. К делу.

Активирую эквосхему и несколькими точными движениями перераспределяю эквопотоки, оживляя усохший вектор. И вот она снова пульсирует во всех направлениях, симметричная, совершенная, живая. Кстати, раз уж выяснилось, что некий Аластер Морли не был банальным мошенником, есть смысл подумать над его предложением и для начала пристальнее присмотреться к социальному вектору…

Но не сейчас. Я устал. В мои годы даже экстрахронозамедление не спасает от банальной усталости.

Отключаю эквосхему и выпускаю на экран Паютку. Ожив, она принюхиваетя к кончикам моих пальцев, вприпрыжку пританцовывает вокруг, а затем, прикрыв прозрачными мембранами огромные глаза, ласково трется о ладонь.

Зеленая моя зверюга. Счастливое существо, не знающее, что такое время.

— Если б у вас был миллион долларов, на что бы вы его потратили?

— У меня есть миллион.