Своенравная добыча

– Когда ты устанешь сопротивляться? – медленно, растягивая слова, произнёс он. – Ты ведь тоже хочешь этого, я знаю. Ты вспыхиваешь, как огонёк, при моём появлении, тебя не отвращают мои касания, и твоё тело совсем не против того, чтобы принадлежать мне… Я знаю, как распознать женское возбуждение. По дыханию, по глазам, по тому, как дрожит и срывается твой голос… Если я сейчас дотронусь до тебя там, внизу, под платьем, ты окажешься влажной. Даже если это ещё не ясно тебе самой, у меня нет сомнений в том, чего ты желаешь, когда я рядом.

Вместо ответа я стиснула зубы и отвернулась. Хотелось зажать уши, чтобы не слышать, но и тогда его слова достигли бы меня. Потому что Эрланд был прав.

Я действительно испытывала то, о чём он говорил. Но сдаваться не собиралась. Да, я в его власти, он получил разрешение отца делать со мной всё, что ему заблагорассудится, а затем спас меня от работорговцев и верной смерти, но я тоже имею право голоса.

У меня есть право решать, когда и на каких условиях это произойдёт снова!

Мужчина приподнял мой подбородок, так что я увидела его глаза совсем близко. Синие, потемневшие, как предгрозовое небо, опасные… Он наклонился к моим губам, и я зажмурилась…

А мгновение спустя открыла глаза. Вскинувшись в кресле, где придремала за книгой, осмотрелась и выдохнула, осознав, что всё мне только приснилось. Демонов Эрланд… он теперь и в сны мои пробрался!

Сидящая неподалёку Бритта дошивала по моему эскизу костюм для танцев.

– Безобразие-то какое. Срамота, – укоризненно заметила она, встряхивая наряд. Лёгкая ткань взметнулась и опала, тонкая, как усыпанная каплями росы садовая паутинка. Серебристые нитки, которым была вышита укороченная юбка, сверкнули в лучах скупого северного солнца. – Неужто вы это и вправду это на себя наденете, госпожа?

– Надену, – ответила я. – Эрланд… Ваш повелитель так распорядился.

– А, ну коли для повелителя, тогда можно. Вы уж будьте с ним поласковее, госпожа. Кто знает, сколько ему осталось…

– Что? – насторожилась я. Очень уж странно прозвучали эти её слова. – О чём ты?

– Я ничего не говорила! – быстро воскликнула собеседница, отводя взгляд. – Почудилось вам. Чем лясы точить, примерьте-ка лучше, впору ли…

– Ты мне зубы не заговаривай! – одёрнула я её. – Говори, что имела в виду! Правитель… нездоров?

Мысли лихорадочно заметались в голове. Эрланд не походил на больного, никаких признаков хвори я в нём не замечала. Совсем наоборот – он выглядел крепким и сильным мужчиной, а его руки с лёгкостью могли бы сломать мои кости. Я ведь видела, как он убил то чудовище, и могла оценить быстроту реакций. Да и раны на нём зажили довольно скоро и, насколько я могла судить, без каких-либо осложнений.

Но услышанное от служанки вдруг напомнило мне о том, что говорила о правителе Лундсфальда знахарка Тейза. В ушах зазвучали её слова: «У него внутри горит огонь. Сжигает его, точит… И с каждым днём всё сильнее». А ещё она сказала, что он высокий и крепкий, но почему-то добавила «…пока». Выходит, тоже о чём догадывалась?..

Бритта упорно молчала, отвернувшись к окну, и, похоже, сожалела о том, что ненароком мне это сболтнула. Но слово, как говорится, не воробей. И сказанное ею заронило в моей душе сомнения, подкреплённые теми неясными пока замечаниями, которые обронила деревенская знахарка. Она говорила про Эрланда, про сжигающий его огонь… И про то, что я нужна этому человеку даже больше, чем он мне.

– Пожалуйста, не молчи! – воскликнула я. – Продолжай, раз начала! Я никому не расскажу, что узнала об этом от тебя, обещаю!

Служанка вздохнула.

– Когда отец повелителя помирал, то сам на себя стал непохож… – проговорила она. – Не соображал уже ничегошеньки. Исхудал до костей. А ведь недюжинной силой мог похвастаться когда-то… И до женского полу охоч был, ох как… Но то всё в прошлом. А повелитель смотрел на него и знал, что и ему то же самое предстоит… если раньше не погибнет…

Я заморгала, осмысливая то, что только что услышала. Выходит, Эрланд обречён?.. И знает об этом.

– Это какая-то наследственная болезнь? – спросила я. – Или… Это проклятие? Проклятие, наложенное на весь род! Так ведь, Бритта?

Женщина устало кивнула. Мне вспомнилось, что она рассказывала о себе, о своей тёте, которая прислуживала матери нынешнего правителя Лундсфальда. Такие вещи, как недомогания и обстоятельства смерти, от близкого круга не утаишь. Но наверняка людей, работающих в замке, обязали молчать об этом. Или они молчали по собственной воле, потому что были верны тем, кому служили.

– Но при чём тут я? – подумала вслух, вновь вспоминая то, что говорила мне тогда в шатре знахарка. Огонь, который терзает этого мужчину… Вода, что зальёт огонь…

– Может, вы родите повелителю наследника? – предположила собеседница.

– Наследника? Вот уж что ему точно от меня не нужно! – фыркнула я, покосившись туда, где стоял пузырёк со средством от возможной беременности. Пожелай Эрланд, чтобы я стала матерью его ребёнка, он не заставил бы меня пить колдовское снадобье.

Нет… Здесь дело в чём-то другом. И я намерена это выяснить.