Своенравная леди

— Потому что мне хочется того же.

— Я мечтаю любить тебя на открытом воздухе, где ночной ветерок охладит наши тела. Я хочу, чтобы мы лежали обнаженные на вершине холма при свете луны. Я хочу, чтобы ты выкрикивала мое имя звездам у нас над головой, холмам и ветру.

— Чего же мы ждем? — Ее голос звенел от счастья.

— Давай оденемся. Я оседлаю Уголька, и мы уедем отсюда.

— А остальные?

Каэтано встал и потянулся за штанами.

— Что — остальные?

— Вечеринка все еще продолжается. Если мы уедем вместе и будем отсутствовать всю ночь, они обо всем догадаются.

— За нами никто не поедет — если это беспокоит тебя.

— Все подумают, что ты увез меня, намереваясь изнасиловать.

Каэтано застегнул штаны и рассмеялся:

— Сюзетта, они считают, что я сплю с тобой с той самой ночи, когда услышали твои крики. Помнишь? — Он ласково коснулся ее щеки.

Сюзетта залилась краской.

— Что они обо мне думают?

— Они знают, что ты женщина Каэтано. И это правда. А теперь одевайся, или я проведу тебя голой через весь дом.

Она увидела на его губах озорную улыбку.

Сюзетта вскочила с кровати. Приподнявшись на цыпочки, она поцеловала его улыбающиеся губы.

— Поможешь мне одеться?

— С удовольствием.

Глава 30

Смеясь как малые дети, Сюзетта и Каэтано поспешно оделись. Они горели желанием оказаться подальше от этой душной, жаркой комнаты, подальше от лагеря, чтобы на свободе отдаться любви. Застегнув ремень с кобурой и перекинув через плечо два одеяла и пустую седельную сумку, Каэтано, улыбаясь, смотрел, как взволнованная Сюзетта мечется по комнате, собирая свои вещи, будто отправлялась в долгое путешествие.

— Каэтано, стоит ли…

В руке Сюзетта держала брусок ароматного мыла.

— Возьми его. И еще захвати свою щетку для волос. Мы уедем на пару дней, и тебе все это понадобится.

Сюзетта оглядела свой наряд: узкие штаны, однотонную рубашку и расшитые бисером мокасины. Это была ее единственная одежда, кроме блузки, которую она надевала для танцев. — Взять с собой блузку?

Каэтано поцеловал ее.

— Она тебе не понадобится. А теперь пойдем.

Он нежно подтолкнул се к двери в большую комнату, где все еще продолжалась вечеринка.

Молодых людей встретили одобрительными криками. Пьяные мужчины и женщины хотели, чтобы их смуглый предводитель и его белокурая женщина присоединились к всеобщему веселью.

— Эй, Каэтано, позволишь мне потанцевать со своей бледнолицей красоткой, правда? — смеясь, крикнул подвыпивший крупный мужчина.

— Каэтано, дружок! — Еще один пьяный подошел к нему, обнял за плечи и уставился на Сюзетту. — Ты любил свою женщину. А теперь тебя мучают голод и жажда, так?

Каэтано молча выскользнул из объятий пьяного и подошел к столу с едой.

— Сюзетта, возьми этот ростбиф, — попросил он.

Она кивнула. Каэтано уложил в седельные сумки хлеб, сыр, фрукты и две бутылки красного вина.

— Подожди, Каэтано. — Сюзетта сдернула со стола белую скатерть, быстро сложила и передала ему.

— Хватит, Сюзетта. Пойдем.

Они вышли. Сюзетта с трудом поспевала за его широким уверенным шагом. Каэтано не скрывал нетерпения. Пойдя до конюшни, он вывел на лунный свет своего черного коня и вскинул ему на спину ручной работы седло, украшенное серебром. Через несколько секунд подпруга была уже затянута, и Каэтано привязывал одеяла и сумки позади седла. Закончив, он похлопал коня по морде, вставляя ему в рот мундштук. К удивлению Сюзетты, Каэтано говорил со своим конем, как с человеком.

— Мой верный друг, мы поднимемся к южному краю каньона. Тщательно выбирай дорогу: со мной женщина, и я буду занят ею. Не сбрось меня, Уголек.

Закрепив уздечку, Каэтано взглянул на Сюзетту.

— Думаешь, он понимает? — рассмеялась она.

— Я сам его воспитывал. — Каэтано посадил ее на огромного коня. — Уголек все понимает. Сама увидишь.

Он обмотал поводья вокруг шеи жеребца и вскочил в седло позади Сюзетты, обхватив ее руками. У ворот сонный страж-мексиканец сразу встряхнулся, узнав в высоком всаднике Каэтано.

Бросившись открывать тяжелые створки ворот, он поклонился:

— Каэтано! Собираешься на приятную прогулку, да?

— Да, — кивнул Каэтано и позволил Угольку самому выбирать дорогу. Конь начал быстро взбираться по пологому склону, и Сюзетта, смеясь от счастья, прижалась к Каэтано и сделала то, чего не делала уже много лет.

Она принялась свистеть. Ее попытки насвистывать мексиканскую любовную песенку вызвали улыбку на губах Каэтано. Он присоединился к ней. Каэтано превосходно свистел. Закончив балладу, он натянул поводья. Уголек остановился.

— Почему ты перестала свистеть? У тебя очень хорошо получается.

— Нет, я уже много лет не свистела.

— Тогда тебе нужно немного потренироваться. Научить тебя особому сигналу?

— Да, Каэтано, пожалуйста.

— Мне нужно будет смотреть на тебя. — Он обмотал поводья вокруг луки седла и положил ладони ей на талию. — Перекинь правую ногу через Уголька, Сюзетта.

— Ты ведь не дашь мне упасть, правда?

— Ни за что, любимая.

Она села поперек седла, а он удерживал ее сильными руками.

— Давай, Уголек, — скомандовал Каэтано, и конь, повинуясь голосу хозяина, навострил уши и двинулся вперед, а двое людей на его спине продолжали издавать странные звуки.