Своенравная невеста

Эвантия, помогая своему рассказу жестами, показала ей дом: огромная гостиная с искусно спрятанной библиотекой, бар, расположившийся на месте снесенной части стены, и зона столовой с обеденным столом, за которым легко могли разместиться человек двадцать пять. Эвантия показала ей громадную кухню, бассейн под крышей и спортивный зал, которому позавидовали бы лучшие из частных фитнес-клубов. Через заднюю дверь она увидела два бассейна на открытом воздухе и покрытый травой корт. После этого они прошли на второй этаж. Поднявшись по одному из трех пролетов изогнутой лестницы, они прошли по длинному балкону, с которого открывался вид на гостиную. Двухметровый барьер из неправдоподобно прозрачного ударопрочного стекла ограждал площадку, чтобы никто не подумал спрыгнуть с балкона прямо в холл.

Ее комната была в дальнем конце балкона. Багаж уже ждал ее.

– Одежда, – произнесла Эвантия, указывая на внутреннюю дверь, открыв которую Алессандра обнаружила гардеробную. – Помощь? – Эвантия взялась за ручку одного из чемоданов.

– Я сама, – улыбнулась Алессандра. – Спасибо.

Эвантия быстро заговорила, отчаянно жестикулируя. Совершенно не понимая, чего добивается экономка, Алессандра, улыбнувшись, вежливо кивнула. Наконец после серии жестов, которые, как ей показалось, обозначали еду, Эвантия вышла.

Оставшись одна, Алессандра стала развешивать вещи в гардеробной.

Гардеробной, где будет висеть лишь женская одежда.

«Глупая маленькая Алессандра», – думала она, распихивая по ящикам нижнее белье, которое, как она надеялась, с нее будет снимать муж.

С таким же успехом она могла бы ходить в панталонах. Ему все равно.

А она-то надеялась, что их брак, при должном внимании и заботе, может стать реальностью. И что она может доверить Кристиану не только ребенка, но и саму себя.

Кристиан вырвал эти нежные ростки надежды. Они ему не нужны. Вежливо, но твердо он указал ей ее место.

Зачем же он занимался с ней любовью в первую брачную ночь? Из чувства долга? Чтобы вступить в супружеские права, сделать брак юридическим фактом?

Нет. Наверное, он сделал это потому, что она была доступна. Ему подошла бы любая женщина.

Лишь из-за своей неопытности в сексе она не смогла сразу это понять.

Думает ли он и впредь спать с ней, или на этом все кончится?

Ее щеки вспыхнули при мысли о том, что ей предстоит задать ему этот вопрос. Унижение, которое она могла испытать от ответа, могло оказаться непереносимым.

Но не менее невыносимо было думать, что ее особенные, радостные ощущения от этой ночи касались только ее. Быть может, Кристиан всегда занимался любовью именно так? Что в ней такого особенного, чтобы Казанова Маркос согласился еще раз лечь с ней в постель? В конце концов, он провел с ней целых две ночи – а значит, она была на сто процентов удачливее остальных его женщин.

Она яростно потерла глаза. Что ж, Кристиан действовал в полном соответствии с их договором.

Их брак будет таким же плоским и однотонным, как эти газоны за окнами его виллы.

Алессандра вывела снимок на экран компьютера, передвинула его несколько раз, прежде чем нашла для него подходящее место, и нажала кнопку «Сохранить». Мгновение спустя в библиотеку вошел Кристиан. Услышав шум за спиной, она подумала, что пришел кто-то из слуг, не надеясь на то, что ее муж вернулся домой так рано.

Как бы она хотела, чтобы при виде его ее сердце не начинало биться как бешеное!

– Чем ты занята? – спросил он, наклонившись над дубовым столом, за которым она расположилась.

– Свадебный коллаж. – Она изо всех сил старалась говорить спокойно. – Что-то вроде электронного журнала с изображениями всех, кто был с нами в самый счастливый день нашей жизни. Когда закончу, разошлю его гостям на память. – Кроме того, она распечатает коллаж для себя и повесит над кроватью. Пусть напоминает ей о том, что их брак не более чем фикция.

Хорошо, что у нее есть чем заняться. За три недели, прошедшие со дня свадьбы, они успели на несколько дней съездить в Милан, где Алессандра провела съемки и побывала у врача, слетали в Гонконг, где неделю прожили в разных комнатах в пентхаусе, принадлежавшем Кристиану, и на один день съездили в Лондон. После этого они оставались в Афинах. Она гуляла, рассматривая достопримечательности, неузнаваемая для папарацци. Но ее мысли были далеки от древностей, – всякий раз, видя счастливые парочки или веселые компании, она с новой остротой ощущала свое одиночество.

Жизнь в Афинах напоминала ей существование на вилле Монделли, где и дед, и Рокко вечно были слишком заняты, чтобы уделять ей внимание. Изобретая для себя разнообразные занятия, она тем самым избавлялась от одиночества. Она читала запоем, рисовала, занималась спортом. И здесь, в Афинах, ей нужно было придумать, чем заняться, чтобы не так остро ощущать свою изоляцию. И вот, когда она рассматривала свадебные фотографии, на нее снизошло вдохновение.

– Можно посмотреть? – спросил Кристиан.