Своенравный подарок

Однако Антония снова рассмеялась и проворно избежала его объятий, переместившись на другую сторону. Хитро посмотрела на Ива, хлопнув ресницами, и провокационно облизнула губы, все еще хранившие вкус виноградины. Герцог сделал обманное движение, которому Антония поверила, дернувшись именно в ту сторону, куда он якобы собирался, и в следующий момент заключил тихо пискнувшую от неожиданности супругу в крепкие объятия.

– Попалась. – Ив широко ухмыльнулся в предвкушении; кровь стучала в ушах, а тонкий аромат ванили и меда, исходивший от Тони, туманил голову и напрочь отключал способность здраво размышлять.

А эта вредина еще и дразнить его вздумала. Прикрыв глаза, де Ранкур шумно втянул носом воздух, почти касаясь губами мягкой, нежной кожи, и тесно прижался бедрами к упругой попке, испытывая настойчивое желание смахнуть посуду со стола и уложить Антонию прямо на него. А еще… Ррыхр, эта маленькая женщина его с ума сведет своим жарким и податливым телом! Когда Тони подняла голову и посмотрела на Ива слегка затуманенным взглядом, изогнув губы в улыбке, он буквально смял ее рот жадным, голодным поцелуем. Девушка тихо мурлыкнула и попыталась развернуться, обнять его за шею, но Ив не дал ей этого сделать, окончательно потеряв рассудок. Перехватив тонкие запястья, герцог прижал Антонию крепче к себе, не отрываясь от ее рта со слабым фруктовым вкусом, легко поднял от пола и понес к кровати. Больше позволять ей хулиганить Ив не собирался.

Тони же млела в его объятиях, задыхаясь от чувственного, глубокого поцелуя, ощущая себя хрупкой и беспомощной в сильных руках мужа. Сердце трепетало в груди, воздуха не хватало, и восторг поднимался из глубины души щекочущими пузырьками. Пальцы Ива держали ее запястья хоть и крепко, но аккуратно, и она совсем не возражала, потерявшись в эмоциях. И даже легкое неудобство, что Ив не дал ей развернуться, не уменьшало удовольствия от происходящего. Антония даже не заметила, как они дошли все же до кровати, на которую ее не совсем аккуратно уронили на живот. Девушка тихо охнула, когда сильное и весьма тяжелое тело Ива придавило к матрасу, а его широкая ладонь без труда обхватила ее кисти, надежно зафиксировав их над головой и не давая Тони пошевелиться. Внутри что-то сладко замерло, она чуть повернула голову, чувствуя себя немного неуютно, и, наткнувшись на горевший откровенным нетерпением и страстью взгляд, невольно сглотнула.

– И-ив?.. – неуверенно прошептала юная герцогиня, ощущая смесь беспокойства и радостного предвкушения.

Он улыбнулся, свободная ладонь скользнула вдоль ее бедра, а колено настойчиво раздвинуло ноги жены.

– Доигралась, Огонечек, – низким, вибрирующим голосом произнес Ив, выдернув из-под нее халат и рывком задрав тонкий шелк.

Его рука легко проникла под тело Тони, уже горевшее и плавившееся от разбуженного желания, и он даже белье с нее снимать не стал – просто отодвинул тонкое кружево, открывая себе простор для действий. По венам Антонии уже текла тягучая, обжигающая лава вместо крови, мышцы скрутились в тугой узел, а между ног все изнывало и пульсировало в ожидании властного вторжения. Чувствительно прикусив нежную шею чуть пониже уха, снова оставляя свою метку, Ив приподнял бедра жены, поудобнее пристраиваясь между ними. Девушка зашипела, вцепившись пальцами в покрывало, однако от грубоватого, жалящего поцелуя по телу пронеслась жаркая волна, и она послушно изогнулась навстречу. Гремучая смесь легкого раздражения и предвкушения хмельной волной ударила в голову, но Тони все же не удержалась от сдавленного возмущенного возгласа:

– Потиш-ше, м-медведь!.. А-а-ах-х!.. – Возглас перешел в короткий стон, потому как пальцы Ива скользнули по уже откровенно мокрым шелковистым лепесткам, безошибочно найдя нужную точку.

И одновременно герцог одним резким, сильным движением вошел в нее, и от этого чувства наполненности Антония, ощущая в себе горячий, твердый член, снова застонала, протяжно и томно. И мир для них сошел с ума: коротко рыкнув, Ив крепче сжал изящное тело супруги, желая проникнуть в него как можно глубже, пьянея от ее запаха, от страсти, с которой Тони отдавалась ему. Она же, зажмурившись до разноцветных мушек перед глазами, опасалась, что сейчас рассыплется на множество осколков, не выдержав шквала эмоций, растворится в них без остатка, став одним целым с Ивом. Антония легко подстраивалась под все ускорявшийся ритм, неудержимо скатываясь в пропасть без дна, обещавшую волшебное наслаждение. Напряжение внутри стремительно нарастало, она уже тихо вскрикивала, выгнувшись еще сильнее и упираясь коленом в край кровати. Ожидание стало почти невыносимым, Тони задрожала, прикусив губу, а движения Ива сделались чаще, резче. Тяжелое, хриплое дыхание мужа перешло в такой же хриплый стон, и реальность для Антонии померкла на несколько мгновений, сгорев в яркой вспышке; удовольствие пронзило до самой последней клеточки. А Ив купался в ее эмоциях, пил, захлебываясь, чудесный коктейль из фруктовой сладости и коричной пряности – наслаждение Тони имело на сей раз именно такой вкус.