Своеволие философии

Рембрандт написал эту картину в 1632 году – в то время, когда в Голландии жил Декарт. Знали ли художник и философ о существовании друг друга? Могли ли они случайно встретиться на улицах Лейдена или Амстердама? Посмотреть в глаза друг другу, коротко коснувшись краев своих шляп в знак вежливого, но ничего не значащего приветствия незнакомых людей, встретившись взглядами на узкой улице? Как бы ни было увлекательно гадать о том, насколько вероятна была их встреча, можно быть уверенными в том, что между ними существовала неочевидная связь, для которой личное знакомство не было обязательным.

Умение подмечать это избирательное сродство и знакомить между собой современников, которые порой не были знакомы во время их жизни – мастерство, свидетелем которого становятся все слушатели и читатели Александра Львовича Доброхотова. Порой кажется, что он, как человек, однажды понявший, что мысль о бытии и есть само бытие в самой чистой форме из всех форм, доступных нам, Александр Львович слишком щедро одаривает своим вниманием бытие в его конкретности – историю артефактов культуры. Глаз его натренирован на то, чтобы смотреть и вдаль, и перед собой, удерживать в поле своего внимания и монументальное целое, и преходящее разнообразие.

Новалис написал как-то, что философия – это желание везде чувствовать себя дома. Эту мысль можно понимать по-разному, но если допустить, что Новалис имел в виду, что философия – это стремление создавать в себе ощущение дома в ситуации максимальной заброшенности в беспорядок конкретного существования, то можно предположить также, что именно этому и учит Александр Львович. Внимание к деталям – это элемент навигации. Звезды важны не сами по себе, а как способ понять, как доплыть до дома. Научившись складывать эти маленькие огоньки в созвездия, можно понять, как именно надо натянуть парус и куда повернуть руль. Мастерство видеть эту систему и слышать перекличку ее элементов – путешествие к истокам, восхождение по лестнице явлений туда, откуда видно лучше и дальше, откуда видно не только существующее, но и само существование.

Арсений Хитров

Лев Толстой и зазеркалье революции

<…> Граф Т. всю жизнь обучался восточным боевым приемам. И на их основе создал свою школу рукопашного боя – наподобие французской борьбы, только куда более изощренную. Она основана на обращении силы и веса атакующего противника против него самого с ничтожной затратой собственного усилия. <…> Именно эта борьба и называется «непротивление злу насилием».

В. Пелевин