Читаем Свои полностью

Бабушка любит вспоминать своих учителей и тех, с кем работала, об учениках-студийцах из ДЮТа часто рассказывает, много читает и рассуждает о тех, чьи имена уже вписаны в историю театра. Особенно о Ермоловой. Мария Николаевна для нее всегда примером была, образчиком мастерства, человечности и скромности.

Маме, в основном, реакция зрителей интересна.

Глядя на бабушку, никогда не поверишь, что перед тобой настоящая актриса, — такая она простая, естественная, родная очень. Хоть дома, хоть на улице. Ну разве что одевается всегда элегантно, хотя и небогато. Зато и шьет как!

(Не просто шьет! Эскиз, выкройку, сметку, прострочку, утюжку — все сама… Несколько систем кройки знает. А как о них говорит! — заслушаться можно. Столько там премудростей, хитростей! — целая наука! Сам математик Чебышёв не зазорным считал над формулами кроя голову ломать! Как же не наука? Но это меня в сторону понесло. А с бабушкой всегда так. Начнешь с какой-нибудь мелочи, и столько всего открывается, что сам мир в Страну чудес превращается.)

Другое дело мама!.. На минутку во двор выскочит, и сразу видно, — актриса. По улице как царица идет. Разговаривает всегда громко, уверенно, зная, что ее слов ждут. И ведь действительно ждут. Только если за бабушкиными словами тайны мира скрываются, то за мамиными — чувства, волнения души, эмоции. А так как она еще и красавица, то смотрится все это завораживающе. И она это знает.

Оттого и речь у них разная. Бабушка всегда извинится, прежде чем «обеспокоить», никогда не прервет, а если прервут ее, всегда уступит. И говорит просто, прямо, без намеков, двусмысленностей… Мама любит напор, размах, многозначность, эффект…. Поэтому всё у нее «колоссально», «грандиозно», «феноменально», всё каламбуры с остротами... А то и вовсе сарказмы, которых я, при своих медленных мыслях не люблю.

Я спрашивала маму, почему они такие разные. Мама говорит, у бабушки воспитание старое, — воспитание, в котором человек не больше винтика представлялся. Да еще война, сталинские времена, — вот и вышло, что страха больше, чем души.

Я спрашивала бабушку, почему они такие разные. Бабушка говорит, что дети всегда лучше чувствуют время, охотнее идут ему навстречу, а она уж по старинке, как привыкла.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Север и Юг
Север и Юг

Выросшая в зажиточной семье Маргарет вела комфортную жизнь привилегированного класса. Но когда ее отец перевез семью на север, ей пришлось приспосабливаться к жизни в Милтоне — городе, переживающем промышленную революцию.Маргарет ненавидит новых «хозяев жизни», а владелец хлопковой фабрики Джон Торнтон становится для нее настоящим олицетворением зла. Маргарет дает понять этому «вульгарному выскочке», что ему лучше держаться от нее на расстоянии. Джона же неудержимо влечет к Маргарет, да и она со временем чувствует все возрастающую симпатию к нему…Роман официально в России никогда не переводился и не издавался. Этот перевод выполнен переводчиком Валентиной Григорьевой, редакторами Helmi Saari (Елена Первушина) и mieleом и представлен на сайте A'propos… (http://www.apropospage.ru/).

Софья Валерьевна Ролдугина , Элизабет Гаскелл

Драматургия / Проза / Классическая проза / Славянское фэнтези / Зарубежная драматургия
Судьба. Книга 1
Судьба. Книга 1

Роман «Судьба» Хидыра Дерьяева — популярнейшее произведение туркменской советской литературы. Писатель замыслил широкое эпическое полотно из жизни своего народа, которое должно вобрать в себя множество эпизодов, событий, людских судеб, сложных, трагических, противоречивых, и показать путь трудящихся в революцию. Предлагаемая вниманию читателей книга — лишь зачин, начало будущей эпопеи, но тем не менее это цельное и законченное произведение. Это — первая встреча автора с русским читателем, хотя и Хидыр Дерьяев — старейший туркменский писатель, а книга его — первый роман в туркменской реалистической прозе. «Судьба» — взволнованный рассказ о давних событиях, о дореволюционном ауле, о людях, населяющих его, разных, не похожих друг на друга. Рассказы о судьбах героев романа вырастают в сложное, многоплановое повествование о судьбе целого народа.

Хидыр Дерьяев

Проза / Роман, повесть / Советская классическая проза / Роман