Свои чужие

А что там играет из колонок? Наш, наш с ней медляк, самый первый, самый заветный. Мы всегда включали его на каждую годовщину – свадьбы, отношений, первого похода в кино. Не жирно ли нам было три годовщины в год? Помнили бы дату первого секса – праздновали бы четыре. И сейчас Полина включает эту песню для другого мужика. Уже с ним потихоньку покачивается в ритм музыки. А ведь самое паршивое – она имеет право. Никакое это не предательство. Ведь нет у нас с ней уже нашего, ничего нет. Благодаря мне же. Даже не спросишь ведь.

Полинка. Теплая, заветная моя Полинка, еще не заметила подмены, прижимается ко мне, утопает в моих объятиях. Жмурится, на мое счастье, давая мне еще несколько мгновений с самой собой. Давая еще пару секунд иллюзий, что то, что сейчас происходит – оно по-настоящему. Для меня.

Нежится в моих руках – моя непрожитая жизнь, моё упущенное счастье, мое весеннее сумасшествие, которым я никак не переболею. Как же мне тебя отпустить, Полинка? Как же дать тебе быть счастливой? Ведь я хочу, хочу, чтобы ты была счастливой, вот только… Хочу, чтобы счастливой ты была со мной, и ни с кем больше. Не умею я в эту беззаветную любовь и “будь счастлива без меня”. Только со мной. Вот только нафиг я тебе не сдался…

Господи, вот что мне было надо, а? Что еще могло быть надо, когда рядом была она? На кой черт мне понадобилось на неё давить? Ведь она и так была вся для меня, и днем, и ночью, всегда была моим надежным тылом, моим домом, в который хотелось возвращаться, моей тихой гаванью, в которой, разгоняя любую тьму, горел маяк. Вот что мне, ненасытному идиоту, было мало? Как могло было быть мало ее?

Дышу ею – и не могу надышаться. Под губами – её волосы, под пальцами – гладкая ткань её комбинации.

Моя, моя Полинка! Та, без которой я горю в чертовом аду каждое утро, каждый вечер. Та, которую просто невозможно никем заменить. Как ты ни пытайся.

Боже, как же мне хочется сдохнуть от этого бессилия. Как же хочется придушить себя своими же руками. Зачем я от неё ушел? Зачем позволил себе отказаться от неё?

Я знаю зачем, на самом деле. Затем, что не хотел быть тем мудаком, что заставит мою девочку отказаться от себя окончательно. Зато стал тем мудаком, что бросил её. Тем, кто позволил чужому мужику занять свое место. И вот хоть волком вой от досады, ведь все, что у меня есть – еще несколько секунд, а потом… Потом рванет бомба.

Стискиваю Полину крепче, прижимаю к себе. Из последних сил сдерживая себя – жалю губами в шею, слышу её тихий стон. И боже, каким же гулким радостным эхом отдается он во мне. Я все еще помню. Помню её тело, этот мой любимый инструмент, каждую её чувствительную точку. И я мог бы…

Додумывать нельзя и некогда. Никакого “мог бы” мне судьба не предлагает, кажется, она и так мне слишком щедрый подарок сделала. А сейчас Полина все-таки вздрагивает и костенеет в моих руках и оборачивается, смотрит на меня. Смотрит колючим, колким, с каждой секундой все более разъяренным взглядом.

Время платить по счетам, да, Дмитрий Денисович?

Полли дергается, вырываясь из моей хватки. Честно говоря, зря. У меня руки добровольно просто не разжимаются. Стоял бы так и стоял.

– Отпусти сейчас же, – рычит Полина и со всей силы наступает мне босой пяткой на ногу. О, а вот это сработало. Я отвлекаюсь на эту неожиданную боль, Полина напоследок пихает меня острым локотком в печень и высвобождается. Больно? Да плевать. Ну на ногу наступила, ну локтем двинула. Это и вполовину не так больно, как быть без неё.

Полина разворачивается ко мне, пытается испепелить меня яростным взглядом своих ореховых глаз. А я… Я просто стою. И молчу. Адекватных оправданий у меня нет, да и не хочу я оправдываться. Я ни секунды не жалею о том, что позволил себе лишнего, хоть и нарвался этим на неприятности.

И сейчас – я повторил бы это еще раз, глядя в её глаза. Если бы она не глядела на меня с такой ненавистью, будто отталкивая от себя, парализуя. Многое я могу пережить, через многое – перешагну, не заметив. Но вот эта ненависть моей девочки ко мне – она отравляет сильней всего. Потому, что я её действительно заслуживаю.

– Что. Ты. Здесь. Забыл? – чеканит она, произнося каждое слово, будто оно было гвоздем в крышке моего гроба.

Тебя, Полинка, я забыл здесь тебя. Можно я заберу свое и утащу его в свою берлогу? Знаю, что нельзя, знаю, что ты не согласна, но может, если очень хочется – то можно?

– Я привез последние главы сценария, – пасмурно произношу я. – Нужно, чтобы ты вычитала их к понедельнику.

Это, разумеется, не объяснение всему, что произошло. Но здесь я “поэтому”. Ну, по официальной версии. Не могу же я сказать бывшей жене, что приехал сюда, потому что мне кровь из носу приспичило её увидеть.

– Какого черта ты полез меня лапать, Варламов? – разгневанно рычит моя пантера, яростно сверкая глазами.