Свой — чужой

Александр Проханов Свой — чужой

Политика — это люди Вместо предисловия

Двадцать лет я в политике. Политика — это не только идеи, демонстрации, баррикадные бои. Это прежде всего люди. Одни уходили из политики или умирали, другие врывались в нее, как метеоры. Я беседовал с ними, даже с врагами, находя доступ к их сознанию, выясняя их мотивы.

Предлагаемая коллекция интервью — лишь малая часть этих бесед. В них выражено время, люди, я сам. Быть может, это окажется интересным для других.

Владыка Иоанн (Снычев), митрополит Санкт-Петербургский и Ладожский: «Родиться русским есть дар служения»

Александр Проханов: Владыко, у меня, как у всякого человека, остро переживающего злодеяние октября 1993 года, постоянно меняется отношение к случившемуся. Я был связан с этим непосредственно, пострадали мои друзья. Сердце изначально чувствовало беду, трагедию. И в первые дни после огня, танковой стрельбы, погребения жертв я испытывал ужас, человеческий ужас — ужас от потери товарищей. А потом этот ужас сменился какой-то печалью, апатией, унынием. Казалось, что проиграно большое дело, что это кровопролитие не пройдет бесследно для всей нашей многострадальной истории. Но по мере того, как проходило время и я все больше и больше узнавал о содеянном, уныние стало сменяться странным ощущением света. Появилась надежда, что эти жертвы, эти смерти не были просто какой-то кровавой нелепостью. В этом есть какой-то провиденциальный, русский и даже православный смысл. Мученики, выступавшие кто за Веру, кто за Отечество, кто за Народ, погибли не зря. Их смерть искупает окружающую нас мерзость, грязь, свинство, воровство, распад… Например, мой товарищ Станислав Терехов, который был схвачен первым, страшно избит и брошен в каземат (я недавно общался с его женой), сказал, что он собирается там креститься. А ведь он представитель красной военной организации — «Союза офицеров». Более того, он хочет там, в тюрьме, и обвенчаться с женой. Мне кажется, это связано с духовным преображением, и я хотел бы услышать Ваше мнение: прав ли я, как нужно ко всему этому относиться, каков духовный смысл недавних событий?

Владыка Иоанн: Тот пример, который Вы привели с Тереховым, я думаю, очень показателен. «Союз офицеров», насколько я знаю, сотрудничал с целым рядом православных братств в Москве и в Петербурге. И креститься Терехову предлагали давно, так как он всегда относился к Православию с большим почтением. Но, видимо, что-то его не пускало, что-то мешало. И будучи человеком честным, он, наверное, не желал делать шаги на потребу публики. Необходим был какой-то внутренний сдвиг. Слава Богу, если он произошел после событий «черного октября».

Еще древние греки ввели в философию такое понятие: «катарсис» — очищение через трагедию. И вероучение Православной церкви говорит, что любое нравственное совершенствование возможно только через скорбь. Человек оплачивает свое духовное возрастание теми тяготами, которые встречаются на его пути, тем терпением, тем умением пережить боль, которые свойственны лишь опытным и мудрым. Беда лишает человека ощущения внешнего благополучия и заставляет пересматривать свое духовное состояние. И первый шаг на пути христианского совершенствования — это признание своего неблагополучия. Шок, духовная встряска.