Свой, чужой, родной

— Что вы, что вы… — махнул рукой он, точно мух отгонял. — Красивым девушкам не отказывают. Можете не сомневаться, для вас время у меня всегда найдется.

— Это моя подруга, — продолжила расточать улыбки Людка и кивнула на меня. — Мы вместе работаем.

— Валентина, — сказала я, протягивая ему руку.

Он аккуратно ее пожал.

— Редкое имя. И красивое. Святой Валентин — покровитель влюбленных, если мне не изменяет память.

«Уж мог бы обойтись без подобных банальностей», — неприязненно подумала я, а Людка сказала:

— Ага, он римских легионеров сочетал законным браком, мальчика с мальчиком, за что ему башку и отрубили. По мне, так правильно. Развели гомиков, а нам, бедненьким, куда деваться?

Дорин весело хихикнул и, подозвав официанта, сделал заказ: кофе, а для нас еще и пирожные. Тут же последовал пассаж о том, что таким девушкам можно ни в чем себе не отказывать ввиду безупречности фигуры. Людка и тут не удержалась от язвительности:

— Ну, это, к сожалению, длится недолго.

Ее настрой мне был не особо понятен. Похоже, Дорин ее чем-то раздражал. Я решила взять инициативу в свои руки.

— Олег Юрьевич, не смеем отнимать у вас время, поэтому, если позволите, я сразу перейду к делу.

— Слушаю вас очень внимательно, Валечка.

Никогда еще мое имя не произносили так тошнотворно-сладко. Я быстро поведала о доме с колоннами, который вот-вот должны снести, нашем намерении защитить историческое наследие и о хозяйке дома, которая в настоящее время находится в богадельне, хоть и весьма дорогостоящей.

— Боюсь, что даже не представляю, чем могу вам помочь, — выслушав меня, развел руками Олег Юрьевич. — Ни о каком доме мне ничего не известно.

— Как же так? В «Тихой обители» нам сказали, что всеми делами Могилевской Тамары Аркадьевны занимаетесь вы.

— Совершенно верно. Хотя, по сути, никаких дел нет. Чтобы вам было понятно, мой однокашник живет в Америке, у него обширная юридическая практика. И среди его клиентов был покойный брат Могилевской. Он покинул Россию много лет назад, нажил состояние… Хотя поговаривают, что и отсюда бежал не с пустыми руками. Как бы то ни было, возвращаться сюда он не планировал, а за сестрой, которая чувствовала себя все хуже, требовался уход. Кто-то должен был здесь этим заниматься. И тогда приятель вспомнил обо мне. Я устроил Могилевскую в достойное заведение и слежу за тем, чтобы оплата ее содержания была своевременной. Ее брат скончался восемь лет назад, но позаботился о том, чтобы обеспечить сестре отличный уход. Даже если старуха проживет еще лет двадцать, в фонде денег хватит с лихвой. Ну а если Господь ее призовет, я должен буду позаботиться о достойном погребении. Вот, собственно, и все.

— А как же дом? — брякнула я.

Дорин пожал плечами:

— У старухи была квартира, но дом несколько лет назад снесли. Никаких распоряжений по поводу покупки нового жилья не поступало. Вот, собственно, и все.

Дорин развел руками, говорил, похоже, совершенно искренне. Взгляд не прячет, впрочем, правду он говорит или нет, вопрос открытый, хотя я склонна считать, что не врет. Да и какой для него в этом смысл?

— Но ведь дом на ее имя кто-то купил? Уже когда она находилась в «Тихой обители». Вряд ли она сама, учитывая ее состояние.

— Теоретически — почему бы и нет? Возможно, у старушки бывают просветления. Не забывайте, у нее есть деньги. Обратилась к кому-то из юристов с просьбой. На первый взгляд мысль абсурдная: зачем старухе, находящейся в богадельне, покупать дом? С другой стороны… У людей порой бывают самые невероятные идеи. Есть еще вариант: кто-то из персонала воспользовался беспомощностью старушки и купил дом…

— А смысл?

— Например, надеется точно так же подсунуть ей дарственную. И совершенно напрасно, кстати. Любые ее действия мы будем оспаривать. Ничегошеньки умник не получит, разве что тюремный срок. В любом случае вам беспокоиться не о чем, городские власти непременно со мной свяжутся как с ее законным представителем. Мы сможем все обсудить, а я донесу до них вашу точку зрения.

— То, что старуха в богадельне, их порадует. И вам нет смысла биться насмерть из-за чужой собственности, — вздохнула Людка. — Значит, дом, скорее всего, снесут.

— Он действительно представляет такую ценность? — поднял брови Дорин.

— Один из красивейших домов нашего города, — глазом не моргнув, ответила подруга.

— Да? Надо взглянуть.

— Значит, вам ситуация не кажется странной? — спросила я.

— Я думаю, в ситуации придется разбираться.

— Еще недавно в доме кто-то жил, — продолжила я. — Свет в окнах горел по вечерам.

— Вот как? Значит, дом используют?

— И это явно не наша старушка.

— Что ж… Возможно, вы правы, и мы имеем дело с каким-то мошенничеством. Для начала хотелось бы удостовериться, что дом действительно принадлежит моей подопечной. А для этого дождемся обращения властей.

— А ускорить это нельзя? — поинтересовалась Людка.