Свой, чужой, родной

— Никогда не выполняйте чужую работу, — с серьезной миной проговорил Дорин, но тут же рассмеялся. — Скажу вам по секрету, — понизив голос до шепота, с дурацкой миной произнес он. — Если власти решили что-то снести, они это сделают. Не тратьте время и нервы на заведомо провальное дело.

И, весьма довольный собой, он откинулся на спинку стула, после чего взглянул на часы и поспешил откланяться. Расплатился по счету, долго жал Людке руку, а мне так даже поцеловал и сунул визитку со словами: — Звоните в любое время.

— Вот козел! — буркнула подруга, когда он удалился.

— Ну, мы ж ему правду не сказали, а идея бороться за дом, назначенный под снос, его не вдохновила.

— Похоже, он на тебя повелся.

— Был бы толк.

— Я знаешь, что подумала? Может, он этот домик сам и купил? Мол, такова воля старушки и все такое. Фонд-то этот в Америке, вряд ли проверяющих каждый день шлют.

— Зачем ему дом? — удивилась я.

— Не глупи, подруга! Дом в центре города немалого бабла стоит. Бабка помрет, и он его на себя перепишет. А американцам скажет, что это жуткое старье ушло за копейки. Да они даже цен наших не знают.

— Можно в Интернет заглянуть, — хмыкнула я.

— Да кому это надо? Какая-то бабка, в какой-то России… Не смеши. Нет, я уверена, этот хмырь аферу затеял. Купил домик на бабкины деньги, теперь его снесут, он получит компенсацию, а американцам сказку расскажет о коварстве российской администрации.

— Они ж не идиоты.

— Кто? Американцы? Возможно. Но точно ничего о нас не знают. Помнишь, я тебе про одногруппницу рассказывала, которая вышла замуж за парня из Аризоны? Она его сюда в отпуск притащила, так этот дурак на полном серьезе спрашивал, где можно увидеть медведя. Я говорю — в зоопарке. А он уперся как баран: я, говорит, читал, в России медведи везде… Хоть бы по сторонам посмотрел и подумал, какие медведи в полумиллионном городе.

— И что? Убедила американца?

— Да ни фига. В Троицком саду цирковые медвежонка вывели, малость деньжат срубить, фоткались с туристами. Нашего аризонца как раз на них и вынесло. Он с медведем и так и сяк фотографировался, а мишка, как на грех, у него еще мороженое стащил и съел. Мишки же известные сластены. Так этот придурок в Фейсбуке написал: «В парке медведь отобрал у меня мороженое». Кучу лайков собрал, его дебильные друганы обзавидовались.

— Ну да, — не стала я спорить. — С другой стороны, медведя он все-таки встретил, и мороженое тот у него отобрал.

— Правильно, и свидетельствует это о том, что одно и то же событие мы видим по-разному, то есть Дорину облапошить американцев — раз плюнуть.

— Что ты на него так взъелась? Мне он показался вполне нормальным мужиком.

— Потому что ручку поцеловал? — скривилась Людка.

— А ты его в жулье записала, потому что твою ручку он без поцелуя оставил?

— Ну ты коза! — покачала головой подруга. — Знаешь что? Не худо бы узнать, как заключалась сделка. Был ли, к примеру, нотариус, или без него обошлись. И если был, не вспомнит ли чего интересного.

— Так он тебе и расскажет, — фыркнула я.

— А Тимка на что? Должна же быть от соседа польза!

— Нотариус и Тимку пошлет. Чтобы задавать такие вопросы, нужны основания.

— Нормальный человек на вопросы ответит, — гнула свое Людка, — ибо все под Богом ходим. Сегодня ты поможешь, а завтра тебе. В случае если не поможешь, действует то же правило. Они же юристы, корпоративный дух и все такое.

— Ага. Особенное единодушие наблюдается между прокурором и адвокатами.

— Да ладно, все равно договариваются…

— Допустим, — согласилась я, потому что спорить мне уже надоело. — Ну и как выяснить, был нотариус или нет? Взглянуть на договор купли-продажи?

— Правильно, — обрадовалась Людка. — А для этого только и надо, что покопаться в Интернете.

— Это противозаконно, — разозлилась я.

— Тогда забей на свое расследование. И меня не тревожь.

Людка, скривив презрительную мину, отвернулась, я уставилась в стену напротив. Со стороны могло показаться, что я задумалась, на самом деле одинокий таракан в моей голове заполошно бегал и вопил: «Мамочка, дорогая, куда катимся?!»

— Ну? — выждав время, спросила Людка.

Я в сердцах покачала головой, уже зная, что моей стойкости надолго не хватит. Подруга, прекрасно это понимая, потащила меня домой, заявив, что делать ей на работе сегодня уже нечего.

Дома мы сразу же прошли в мою квартиру и устроились за компьютером.

— Почему я вечно тебя слушаю? — бормотала я.

— Не зуди, — одернула меня Людка. — Мне бы твои таланты, я бы уже давно миллион баксов сперла — и на Мальдивы.

— Таких талантов у меня точно нет. На грех толкаете, Людмила Петровна.

— Отпускаю тебе грех сей, ибо не из стяжательства грешишь, а для общего блага.

Я вздохнула и включила компьютер, дав себе слово, что занимаюсь неблаговидным делом в последний раз… Хотя как минимум уже в пятый.

Однако очень скоро угрызения совести меня оставили. На смену им, как ни прискорбно, пришло удовлетворение от проделанной работы и безусловной удачи.

— Ну, вот, — сопя над ухом, пробормотала Людка. — Нотариус Мелентьева.