Свой, чужой, родной

Тимофей служил закону, будучи сотрудником следственного комитета, и иногда баловал нас душераздирающими рассказами о преступлениях века, не скупясь на жуткие подробности. Мы с Людкой начинали визжать и просили его заткнуться, но он со смехом продолжал ораторствовать. В такие моменты я каждый раз думала, что характеристика, некогда данная ему Людкой и вполне укладывающаяся в формулировку «гадкий гад», абсолютно верна, хотя его Твиттер описывал Глазкова как милого плюшевого мишку.

На мой крик из своей квартиры появился Тимофей.

— Привет, — сказал он. — Как побегала?

— Отлично.

— На Людку накатило, — понизив голос, сообщил сосед. — Собирается кормить нас спагетти по-неаполитански.

— А это как? — насторожилась я.

Из нас троих лучше всех готовил Тимофей, себе я отводила почетное второе место, а Людке, по моему мнению, следовало заниматься чем-нибудь другим.

— Вот уж не знаю… — пожал он плечами, а я скрылась в своей квартире, дверь на этот раз оставив открытой.

Пока принимала душ, мысли мои перескакивали с внезапно объявившихся обитателей дома с колоннами на нового знакомого.

— Он симпатичный, — вслух сказала я. — И имя Валька ему, пожалуй, идет. В этом есть что-то лихое и беспечное.

Тут перед глазами возникла его улыбка, и я подумала, что от такого типа можно ждать сюрпризов.

«Все-таки интересно, как это работает, — продолжила размышлять я. — Взглянул раз на человека, а потом думаешь о нем и думаешь, а на другого смотришь вечера напролет — и хоть бы что». Ценное замечание. Прямо-таки философское.

Покинув душ, я надела шорты с футболкой, сунула ноги в тапочки и вышла в общий холл. Тимофей смотрел какую-то юмористическую программу, Людка появилась из своей квартиры с деревянной лопаточкой, которую увлеченно облизывала.

— Привет, — кивнула она мне и продолжила, обращаясь уже к обоим: — Кушать подано, садитесь жрать, пожалуйста. Лучше на моей кухне, тащить сюда тарелки лень.

У Людки, как и у меня, квартира однокомнатная. Из нее хозяйка сделала студию. На мой взгляд, это не очень удобно, но подруге нравилось. Настолько, что она вела с хозяйкой переговоры о покупке квартиры. В цене они уже сошлись, дело было за малым — найти деньги. Людка рассматривала различные варианты их получения: от ипотеки под божеский процент до ограбления века. Лично мне первый вариант представлялся даже более фантастичным, чем последний.

Спагетти оказались вполне съедобными, что заметно прибавило нам настроения.

— Рассказывайте, как жизнь, — отодвинув опустевшую тарелку и откидываясь на спинку стула, предложил Тимофей.

— У меня полная жопа, — заявила Людка.

— Что так? — насторожились мы.

— В редакции мужик появился. Ничего себе. Только-только подумала: «Вот оно, мое женское счастье». А он сегодня решил проставиться — в выходные женился, видите ли… Еще и поздравляй его…

— Да фиг с ним, — отмахнулась я.

— Оно конечно, — вздохнула Людка, — но знаешь, Валек, обидно.

— Валек у нас не спешит обзавестись второй половинкой, — съязвил Тимофей.

— Это кто сказал? — хмыкнула подруга. — Просто ты на эту роль не годишься, мой дорогой бывший возлюбленный.

— А кто годится?

— Есть мнение, она сама не в курсе, чего хочет.

— Чтобы меня умники вроде вас оставили в покое, — усмехнулась я.

— Завидую я тебе, — тут же завела старую песню Людка. — На работу ходить не надо, мужики по фигу… Все-таки это не совсем нормально, как думаешь?

— Со дня на день жду большой любви, — заявила я. — А пока не размениваюсь по мелочам.

Тимофей при этих словах едва заметно поморщился.

— А работу мы выбираем сами, так что не жалуйся.

С работой у меня, кстати, полный порядок. Деньги получаю вполне приличные, их даже больше, чем я способна потратить. А вот спешить в офис мне в самом деле не надо — работаю я дома, точнее, могу работать везде, где есть Интернет. Но Людке подобная трудовая деятельность точно бы не подошла. Здорово, когда ты сам распоряжаешься своим временем, вся штука в том, чтобы не забыть себя за эту самую работу усадить, особенно если злой начальник над душой не стоит. Людка на это точно была не способна. Все свои дела она откладывала на потом, хватаясь за них в последний момент. Клялась, что в следующий раз все будет иначе, и продолжала в том же духе.

Тимофей отправился в свою квартиру, откуда вернулся с бутылкой коньяка.

— Поднимем настроение? — спросил он Людку, кивнув на бутылку.

— Да хрен с ним, пусть валяется, — махнула она рукой, но за рюмками пошла. — Наливай, — сказала, расставляя их на столе.

— А у нас происшествие. Загадочное, — начал Глазков.

— Вот только про расчлененку не надо, — скривилась Людка, но интерес в глазах уже появился — профессия давала себя знать.

— Никакой расчлененки, — замотал он головой, — вполне себе целенький дяденька. Правда, без рук, то есть без кистей.

— Блин! — выругалась я. — А можно не сразу после ужина? Тоже мне, тема для светской беседы…

— Пусть рассказывает, коли начал, — вздохнула подруга. — Где нашли? Кого?

— На Малой Садовой решили дом сносить. Помните развалюху напротив гастронома, сеткой затянутую?

Оба почему-то уставились на меня.

— Я не помню, — пожала плечами я.