Свой, чужой, родной

— Я же сказал: загадочно. А загадки возбуждают любопытство. Кстати, забыл сообщить ценную деталь. Труп обретался долгое время целехонький, а кистей лишился совсем недавно. Буквально на днях.

— Чудеса, — пропела Людка и совершенно серьезно добавила: — Может, кто на память взял?

— И кто из нас троих циник? — вопросительно глядя на меня, спросил Тимофей.

— Оба хороши, — пожала плечами я и продолжила: — Допустим, убили мужика несколько лет назад и спрятали тело в доме. Потом узнали, что дом идет под снос, и решили лишить мужика кистей рук, не будучи уверенными, что отпечатки пальцев снять невозможно. Следовательно, искать надо среди пропавших без вести примерно в то же время людей, чьи отпечатки по той или иной причине должны быть в вашей базе данных.

— Это мы и сами догадались, — усмехнулся Тимофей, но смотрел скорее удовлетворенно, ибо не раз заявлял: девушка я сообразительная, чему он рад безмерно. Не знаю, что уж у него там за повод для радости, то есть какая ему от этого польза, но я не против чужих восторгов, доброе слово и собаке приятно. — Только вряд ли труп был спрятан в доме, — продолжил Глазков. — Не то крысы устроили бы легкое пиршество…

— Да блин! — рявкнула Людка. — Просила же без натурализма… Меня от ваших разговоров сейчас стошнит.

— Тоже мне, журналист, — отмахнулся Тимофей.

— Получается, он находился в другом месте, — не обращая внимания на негодование подруги, продолжила я. — И вдруг от него решили избавиться. Почему? Лежал бы себе да лежал… Если его несколько лет не нашли, значит, место вполне надежное.

— А если нет? — влезла Людка, у которой интерес к разговору сохранялся, хоть она и жаловалась на слабый желудок. — Или место вдруг перестало быть надежным?

— Ну да… — я согласно кивнула. — Возиться с трупом — малоприятное удовольствие. Не стали бы зря беспокоиться. Мешок, кстати, новый или старый?

— Похоже, новенький…

— То есть бедолага все эти годы не в нем лежал?

— Ага. И вдруг его запихнули в мешок да и спрятали в доме.

— А может, все наоборот? — нахмурилась я, демонстрируя работу мысли. — Может, с точки зрения того, кто это сделал, пришла пора трупу объявиться?

— На фига тогда кисти отрубать?

— А чтоб вам жизнь медом не казалась, — фыркнула Людка. — Не все в кабинетах штаны просиживать, надо и побегать.

— Он либо не знал, что дом вот-вот снесут, — продолжила я, — и рассчитывал, что труп еще долго не обнаружат, либо идея заключается в том, чтобы личность убитого вы установили, но на это ушло время.

— А за это время что-то должно произойти?

Людка весело подмигнула:

— Вот так, служивый, просто сидишь и ждешь, что из этого получится.

— Примерно это я и планировал, — сладенько улыбнулся ей Тимка.

— Убили-то его как? — проявила интерес подруга.

— Судя по всему, задушили.

— На заказуху не похоже, — почесав за ухом, заметила Людка.

— Не похоже, — согласился Тимофей. — Киллеры предпочитают не входить в тесный контакт с жертвой.

— А вот почему, кстати?

— Хочешь, я тебе с одним злодеем интервью устрою? Он все расскажет.

— Это с кем?

— Да хоть с Колей Тополевым, пока его не отправили в места очень даже отдаленные.

— С Кощеем, что ли? Он же практически идиот. Двух слов связать не может.

— С этим не поспоришь, Коля — известный молчун, но даже когда молчит, на умного не похож, а вот стрелять умеет так, точно вырос на Диком Западе. Прямо талант. Восемь доказанных убийств. И брал недорого.

— Город многое потеряет, — съязвила Людка.

А я вернулась к предыдущему разговору:

— Об убитом что-нибудь известно? Возраст, к примеру?

— Не старик, это точно. Но и не пацан. Скорее всего, от тридцати пяти до пятидесяти, шатен. Может, еще что нароют, но пока все. Как только определятся со временем кончины, дело веселее пойдет. Проверим, кто без вести пропал в этот период…

— Так, может, он приезжий? — сказала Людка.

— Может. Тогда у нас наверняка висяк. Что не радует ни нас, ни наше начальство.

— Если он приезжий, какой смысл прятать труп несколько лет, а потом еще и перетаскивать? Нет, он почти наверняка из этого города. И человек вам известный.

— Твои слова да Богу в уши. Махонькое везение нам бы не помешало. Я в отпуск хочу, а когда начальство гневается, об отпуске лучше помалкивать.

Разошлись мы в тот вечер поздно, впрочем, в этом не было ничего необычного, то есть вовсе не рассказ Тимофея так на нас подействовал. Посиделки за полночь скорее норма, когда вечер у всех троих свободен. Разумеется, самым занятым из нас был Тимофей и вечера вне дома, к своему сожалению, проводил не так приятно, как ему бы хотелось. Людкина работа тоже требовала жертв. В общем, примерно три-четыре вечера в неделю я пребывала в одиночестве, потому что на работу бежать сломя голову не требовалось и особых поводов покидать дом тоже не находилось. Хоть я и жила в этом городе больше двух лет, похвастать большим количеством знакомых не могла, наверное, потому, что к знакомствам не очень-то стремилась. Но о любви, как водится, мечтала. Вот уж действительно повод согласиться с утверждением, что женская душа — тайна за семью печатями, в просторечии: сама не знает, чего хочет.