Свой, чужой, родной

Теперь Дорин смотрел с недоумением, и это вроде не было игрой. Похоже, он действительно не понимал, о чем речь. Признаться, это смутило. Выходит, мои логические построения вовсе не были безупречными.

— Какие еще трупы? Вы в своем уме? — возмутился Дорин, а я сказала:

— Всего доброго.

И зашагала в сторону аллеи. Почему-то я думала, Дорин меня окликнет, попытается убедить, что я все выдумала или неправильно поняла, но он продолжал молча сидеть на скамье, вроде бы любуясь пейзажем.

Я шла по аллее, чувствуя такую усталость, точно пробежала марафон. Ноги едва слушались, я решила: пожалуй, стоит найти скамейку и немного успокоиться. Услышав шорох за спиной, хотела обернуться, и тут на голову мне опустилось что-то тяжелое. Мир вспыхнул разноцветными огнями и мгновенно погрузился во тьму.

Очнулась я в машине «Скорой помощи». Рядом — молодой парень, то ли врач, то ли фельдшер. Заметив, что я открыла глаза, спросил:

— Как дела? — и весело мне подмигнул.

Голова болела, очень хотелось пить. Пока я думала, что сделать сначала — попросить воды или узнать, что со мной произошло, — парень показал мне три пальца и спросил:

— Сколько пальцев?

Я собралась ответить в том духе, чтобы он шел подальше со своими шуточками, но вовремя сообразила, что торопиться с этим не стоит. В конце концов, он не средний палец показывает. И сказала:

— Три.

— Хорошо, — обрадовался парень. — Будем надеяться, что все обойдется и сотрясения мозга у тебя нет.

— Будем, — кивнула я.

Тут машина начала тормозить — мы приехали в больницу. В тот момент куда больше собственного здоровья меня волновал вопрос, где Валька с Глазковым, а главное — что там с Дориным. Все это выяснилось довольно быстро. Валька приехал в больницу вместе со мной, только на своей машине, в «Скорую помощь» его не пустили. Потом появилась Людка.

Ожидая результатов рентгена, я выслушала историю дважды: сначала Валька рассказал ее мне, а потом подруге. История вышла рекордно короткой, хоть и имела большие последствия.

После того как я его покинула, Дорин позвонил по мобильному. Валька, находясь внизу, это видел, и ему сие очень не понравилось. Он предупредил Глазкова, а сам, стараясь не привлекать к себе внимания, начал подниматься по лестнице, не выпуская Дорина из вида. Тот отправился в противоположную от меня сторону и вскоре скрылся из виду. Но Вальку в тот момент куда больше интересовала я. Как, впрочем, и моего соседа, который после звонка Томилина бросился за мной. Но немного опоздал.

Воспользовавшись тем, что на аллее я оказалась в одиночестве, наш старый знакомый Вася появился из кустов и огрел меня обрезком трубы, которым запасся заблаговременно и прятал в свернутой газете. Как видно, Дорин, не зная, чем закончится наш разговор, на всякий случай подготовился и прихватил Васю с собой. Довести начатое до конца Васе не удалось, Глазков появился весьма стремительно, а вслед за ним и Валька. Они скрутили парня, а также вызвали «Скорую» и полицию. Глазков остался дожидаться полицейских, а Валька отправился со мной.

В больнице мы пробыли больше двух часов, за это время неоднократно успев поговорить по телефону с Глазковым. Говорил в основном Валька, ну, и Людка, конечно, тоже. Худо-бедно мы смогли придумать приемлемую историю, которой и решено было придерживаться.

Результаты рентгена порадовали: хоть голова моя прямо-таки раскалывалась от боли, сотрясения не было. На затылке выперла здоровенная шишка, и это, собственно, все. Мне сделали укол, дали таблетки и разрешили отправиться домой. Я-то была уверена, что мне предстоит визит в полицию, но Глазков сказал, что спешить с этим не стоит. Лучше, если Вася будет считать, что я вот-вот скончаюсь и впереди у него маячит реальный срок.

Явиться в полицию мне, конечно, пришлось, но лишь на третий день. Основной моей задачей в тот момент было никоим образом не впутывать Глазкова, потому что он прав: его начальство от нашей самодеятельности в восторг не придет. Из моего рассказа следовало, что о присутствии в парке соседа я даже не догадывалась. О Вальке и вовсе не упоминала, сочтя это излишним. Зато подробно рассказала о своем расследовании и встрече с Дориным.

Следователь слушал меня так, точно я вслух читала ему «Войну и мир», то есть очень сомневаясь в уместности подобной затеи. Но я не стала принимать это близко к сердцу и продолжила повествование, настояв, чтобы все изложенное мной занесли в протокол.

Вечером, собравшись в гостиной, мы долго обсуждали ситуацию и сошлись во мнении, что она небезнадежна. Игнорировать факты ментам будет трудно, однако прижать Дорина — еще трудней. Васе он звонил с телефона, который не был зарегистрирован, и симку, наверное, успел уничтожить. Впрочем, рассчитывать, что Дорин попадется на такой ерунде, не приходилось. А вот с Васей все было не так уж плохо. Звали его, кстати, Андронов Василий Николаевич.