Свои и Чужие (СИ)

Наб, словно во сне взглянул на отверстие в стене, буквально в четырех сантиметрах перед носом, а потом перевел взор на дверь, там тоже зияло отверстие на месте картины, но вся поверхность обоев вокруг была в брызгах красного цвета.

Осознание наступило довольно-таки быстро.

Вернувшись к пленителю, у экс командира Бримуны замерло сердце. Нарнис припал на колени и тщетно пытался зажать безобразную рану на шее.

Сквозь пальцы пульсируя вытекал просто ручей крови, за считанные секунды окрасив всю его половину одежды в темно-карминовый цвет.

Он пытался что-то сказать, но вместо слов, вылетали только бардовые сгустки.

Наб подполз к нему из последних сил, аккуратно уложив на пол, достал из кармана платок, попытался зажать страшную рану, но все оказалось напрасным. Кровь, хлюпая, продолжала толчками вытекать уже из входного, сильно обожженного отверстия, словно вода из бутылки, образовывая огромную теплую лужу под ними.

Нарнис крепко ухватил бывшего командира за плечо и больно в него вцепился. В этой хватке было столько разочарования, столько боли от того, что точка не поставлена. Он же выстрелил, но не попал, промахнулся на проклятые сантиметры.

Жалость к боевому товарищу захватила Наба. Он взял пистолет с пола и вложил в трясущуюся руку раненного.

Лицо Нарниса приобрело оттенок слоновой кости. В зеленых глазах, затуманенных ужасом наступающей смерти читалось столько всего, что хотелось высказать, столько всего, что хотелось сделать…Так много всего того, что невозможно передать словами. Однако, с каждой секундой, свет в них угасал, вскоре покрыв зрачки стеклом, как лед окутал бы поверхность озера в ясный январский день.

В комнату ворвался спецназ.

[1] МЕПОД- Международный Полицейский Департамент (аналог ИНТЕПОЛа)

Эпилог

(Отрывок из интервью «20 лет победы» маршала в отставке Аммарана Ювэ, в период Аговиро-Аранийской войны занимавшего должность начальника генерального штаба.)

Журналист: …Господин Аммаран, могли бы вы немного подробнее рассказать нам про «Южные Клещи»?

Аммаран Ювэ: Так точно. Гинао-Аюнскую освободительную операцию, имею полномочия назвать венцом стратегической мысли Генерального штаба Аранийских ВС. Конечно, мы ожидали успеха, более того, были уверены в нем, но итог превзошел все, даже самые смелые ожидания. Разработка «Клещей» началась еще в начале тридцатого года, предстояло проделать огромную работу, причем в условиях строжайшей секретности. По приказу главнокомандующего была создана рабочая группа, в которую вошли: я, четверо моих коллег из генерального штаба, начальник главного управления разведки Аббал Ферэ, контрадмиралы Эрон Шенэ и Тран Гинэ, командующий воздушно-десантными войсками центрального фронта Иссэн Фисэ и командующий авиацией Джарран Пурэ.

Первым делом мы начали работу с фронтовыми и армейскими разведками, получая от них рапорты каждую неделю, и скрупулезно выделяя необходимую информацию. Не секрет, наша армия в тот момент очень сильно уступала аговирской, как по численности, так и по вооружению. Мы решили использовать этот факт как основополагающий в наших дальнейших действиях.

Журналист: Вам не кажется, что потери были неоправданно высокими в ходе её выполнения?

Аммаран Ювэ: Я не привык оперировать такими понятиями как «кажется». Многие меня обвиняют, что из-за моих действий и решений пролилось слишком много аранийской крови, но это была война на выживание для нашего народа! Была крайняя необходимость принимать четкие решения не в соответствии с гуманистическими взглядами, а в соответствии с получением возможного тактического и стратегического преимущества над противником. Если бы у нас были альтернативные способы решения задач с возможностями потенциально меньших потерь, мы бы воспользовались этими способами. Я достаточно ясно ответил на Ваш вопрос?

Журналист: Вполне, господин Ювэ, продолжайте, пожалуйста.

Аммаран Ювэ: Пока враг рвался к столице, мы занялись наращиванием большой групперовки войск на крайнем западе, в неё входили свежесформированные армии и почти весь Элланский флот, она, как вам хорошо известно, получила обозначение: группа войск «Агернун». Южнее Азирена также наращивалась ударная группировка с одноименным названием, в состав которой вошли четыре армии из резерва южного фронта. Мы прекрасно понимали, что стягивание соединений для операции пагубно скажется на грядущей обороне столицы и это являлось нашим главным риском и главной ставкой, так сказать, игра ва-банк. Итог всей войны лежал на защитниках города. Все шло согласно плану, постоянно велась радиоигра с противником, фронтовая разведка обильно снабжала аговирцев дезинформацией.

Журналист: Но что-то пошло не так.

Аммаран Ювэ: Так точно. Весной тридцать второго наш замысел оказался под серьёзной угрозой. После уничтожения 69 армии и отступления 7-ой с катастрофическими потерями из «Арвского котла», Аггания попала в опасность захвата и уничтожения столичного гарнизона, так как против двух оставшихся армий в городе, враг предоставил шесть своих, две из которых были стянуты с направления Гинао.