Свои и чужие

— Что будут заказывать дама и господа? — к нам подошёл солидного возраста официант, одетый во всё жёлтое. Жёлтые шаровары, стянутые на щиколотках, бледно-жёлтая полупрозрачная рубашка, и морковного цвета тюрбан с большой зелёной брошью на лбу.

— Бутылку Джемесона и всем по Гиннесу. Я угощаю, — тут же среагировал Мик.

— Вы плывёте в Куинстон? — уточнил у него Бобёр.

— Не, — тот яростно замотал головой. — Лечу. У меня здесь самолёт.

— Оставьте, пожалуйста меню, — обратилась к официанту Энн.

Тот важно кивнул, аккуратно положил на стол цветастый буклет и переспросил:

— Виски и пиво принести сейчас?

— Ну не завтра же! — воскликнул рыжий.

Официант исчез, и пришелец повернулся к Энн.

— Господа, я забыл представиться. Мик. Мик Дик, — при этих словах он развязно подмигнул девушке. Та сделала вид, что рассматривала меню и не заметила.

— Гена. Геннадий Сухов, — ответил я в тон гостю.

— Сергей, — продолжил меня Бобёр, и указал на девушку. — А это моя невеста, Энн.

При этих словах девушка коротко стрельнула на него глазами, но ничего не сказала.

Пришёл официант, расставил на столе бутылку, стаканы с пивом и низенькие стаканчики под виски, обвёл всех внимательным взглядом, и замер, глядя на даму.

— Мне пожалуйста, мясо по-французски, салат «Бомбей» и вишнёвый сок.

Официант кивнул и переключился на Сергея.

— То же самое, не задумываясь сказал тот. — Но мяса двойную порцию.

Я смотрел на официанта и заметил, как тот усмехнулся при этих словах.

— Скажите, у вас есть что-то из национальных блюд?

— Конечно, сэр. Я бы рекомендовал антилопу Тандури или Чикен Масала. И к тому, и к другому отлично подойдёт картофель карри или рис басмати.

Я замялся. Сложно выбрать что-то из совершенно незнакомых названий.

— Давайте антилопу с картошкой, — наконец решился я.

— Вам, сэр? — официант повернулся к Мику.

— Рагу из говядины с тыквой. В пиве! — он взмахнул пальцем. — И салат с грибами и сыром.

Официант с достоинством кивнул и не спеша удалился.

— Это он надолго свалил, — тут же сказал ирландец и логично продолжил. — Давайте пока выпьем.

Он бесцеремонно налил всем виски, поднял стакан и провозгласил:

— За знакомство!

— Мик, так что там с самолётом? — не отставал Бобёр.

— А! — гость махнул стакан и запил глотком пива. — Я его зафрахтовал, завтра в восемь тридцать лечу в Куинстон.

— А нас с Геной можете взять? — включилась в разговор Энн.

— Мисс, я готов взять вас куда угодно. Даже если вы предложите отправиться к чёрту в зубы.

Весь вечер Мик занимался только двумя вещами — надувал грудь перед Энн и старался перепить нас. О том, что мы завтра летим вместе, разговор прошёл в самом начале, как-то обыденно, будто этот вопрос разумелся сам собой. А дальше… Насколько я помнил, дальше Мик Дик полностью оправдывал своё прозвище и всеми доступными способами старался затащить девушку в постель, даже зная, что она представлена как невеста Сергея. Он долго пытался доказать Энн превосходство ирландской нации над всеми другими, но она лишь смеялась в ответ.

Тогда любвеобильный ирландец решил споить всю нашу компанию и забрать себе единственную женщину. Это желание явственно читалось в его зелёных, бессмысленно водянистых от выпитого, глазах. На столе появилась бутылка Новомосковской, затем виски Одинокая Звезда… а когда допили и его, то всей компанией переместились в номер к Бобру, где ещё оставался подаренный хозяином заправки самогон. Закуской никто из нас не озадачился, так что вряд ли у меня получилось бы вспомнить вкус этого кустарного изделия.

Проснулся я с ужасной головной болью. Каждое шевеление вызывало тошноту, воздух в лёгких мгновенно превращался в горчичный газ, а когда я открыл глаза, комната завертелась с такой скоростью, что мне тут же пришлось принять исходное положение. Полежав некоторое время на животе, я всё-таки открыл один глаз, так пространство вокруг меня двигалось гораздо медленнее, кое-как поднялся, и отправился на поиски воды.

На столе стояли четыре пива и я, помня о принципе лечения подобного подобным, опрокинул в себя сразу полбутылки. Тошнота мгновенно прошла, исчез стук в висках и головная боль, комната стабилизировалась и можно было без вреда для вестибулярного аппарата открыть второй глаз и оглядеться.

Как оказалось, на кровати спали только мы с Энн. Причём, одетые. Остальные валялись вповалку на полу, ничуть не думая о комфорте.

Я прошёл в ванную и, не озаботившись такой мелочью, как разрешение хозяина номера, принял долгий, целебный и бодрящий контрастный душ. Вышел уже почти здоровым человеком и тут же встретил Энн. Судя по всему, она решила последовать моему примеру и шла в ванную. По её заплетающейся походке было понятно, что предписанное многими поколениями врачей-похметологов, лечение пивом с пациентом не проводилось.

— Стой! — скомандовал я вполголоса.

Девушка послушно замерла на месте, слегка раскачиваясь из стороны в сторону. Я схватил свою недопитую бутылку и сунул ей.

— Пей.