Свои Кобзон

То же самое, Лена Ваенга и Стас Михайлов самые популярные и самые высоко оплачиваемые артисты.

Однако этот вопрос, вопрос этический, нужно задавать и им. И Стасу, и Лене. Их любит народ.

Вот вы знаете, я вам говорил, когда мы общались с публикой, не мы говорили о том, что мы работаем над законом о запрете исполнения песен под фонограмму.

Карел Готт + ИД. Фото из архива Н. Кобзон.

Одна женщина мне сказала очень интересную вещь:

«Да что вы пристали к артистам. Вот я люблю этого артиста, и мне плевать, под фонограмму он выступает или нет. Я слышу его голос и смотрю на него, вижу его лицо. Все, мне больше ничего не надо. Оставьте его в покое. Пусть он поет, как хочет».

НЕ ПРО АНТИСЕМИТИЗМ

– Вот ситуацию нынешнюю и ситуацию в Советском Союзе сравним. Много говорят про социальные риски. Карьеру легче было делать…

– В Советском Союзе. Вне всякого обсуждения.

– А как же, ну, вот самая известная история. Вам же придумали псевдоним. Вы сказали, что у вас есть имя, фамилия, и вы всегда будете выступать, как Иосиф Кобзон. Было же такое в Советском Союзе. Ну, сейчас же все-таки, наверное, с антисемитизмом, мне кажется, покончено. Нет?

– Если вы берете какие-то национальные мотивы, это, ха-ха, один разговор. Я никогда не буду говорить, что в Советском Союзе не было ощущения антисемитизма. Никогда не скажу.

Я всегда гордился тем, что я честно смотрел людям в глаза.

Когда меня в 1959-м году на концерте в Колонном зале Аркадий Островский представил «Юрий Златов», я долго не выходил. Но, когда он меня вытащил на сцену, и я спел, я говорю: «Аркадий Ильич, вы, наверное, забыли, меня зовут Иосиф».

Он говорит, ничего я не забывал, я тебе придумал псевдоним. Я говорю, а кто вас просил? А ты что, хочешь быть известным артистом Иосиф Кобзон? Я говорю, я не хочу быть известным артистом. Я хочу быть просто артистом.

Он говорит, ты думаешь, что я Аркадий? Я Авраам Островский. Я говорю, ну, очень хорошо. Вы хотите быть Аркадием, а я хочу Иосифом. Мама мне моя дала имя и фамилию. Я не буду ничего менять.

Ну, как хочешь, отвечает он, никогда не станешь известным артистом.

– В современных условиях такое ведь, мне кажется, невозможно.

– Невозможно. Сейчас, пожалуйста, и Розенбаум у нас звучит. И сейчас псевдонимы берут, и, скажем, короткую фамилию. И Григорий Лепс, там, и другие.

– Ну, у него просто очень длинная грузинская фамилия Лепсверидзе, поэтому он, я так понимаю….

– Ну, он взял короткую. Он ее обкоротил. Стал Григорий Лепс для, так сказать, краткости.

– Он будет выступать на вашем мега концерте?

– Будет.

– Вот расскажите. Ведь это будет очередной какое-то такое грандиозное шоу в Кремлевском дворце.

– Я не хочу называть это грандиозное шоу.

– Ладно, там, где Кобзон, это грандиозное по определению.

– Я очень благодарен моим коллегам артистам. Вы знаете, это характерно то, что у меня нет врагов на эстраде.

«Я очень благодарен моим коллегам артистам».

– Не может такого быть. Иосиф Давыдович, ну, что вы.

– Нет. Завистники еще, может быть, есть какие-то, врагов нет. Я всегда старался помочь моим коллегам. Я всегда старался продвинуть их, говорить о них добрые слова. Они сами об этом могут сказать и вспомнить. И поэтому я так рад, что моя очаровательная Любовь Гречишникова, которая, в общем, ставит этот вечер, не знает, что ей делать: нет отбоя от желающих выступить.

– А, то есть там кастинг такой?

– Да. Я предложил, давай, мы сделаем по-другому. Давай со всеми этими моими дорогими коллегами я буду петь в дуэте.

Первое отделение. Потому что масса песен, которые мне хотелось бы исполнить, и концертные рамки не вмещают эти песни. Поэтому я сделал композицию из песен. Из популярных и известных, спетых мною песен.

А во втором отделении уже будут участвовать все мои любимые исполнители.

– Ну, что ж, я надеюсь, что это все равно грандиозное будет зрелище.