Свои продают дороже

Забора с этой стороны участка не было, только Купленная по случаю ржавая колючая проволока в четыре нитки, а дальше, за ничьим осинником, — шоссе. Оттуда часто забредали любители пикников. Татьяна обрадовалась: сейчас Змей поскандалит, выпустит пар и станет очень даже приличным мужем.

По насыпи спускались двое: мелкий в длиннополом «новорусском» пальто и белом кашне и круглоголовый верзила в кожанке тараканьего цвета.

— Здесь частное владение! — крикнул Змей.

Не отвечая, парочка подошла метров на пять. Мелкий брезгливым кошачьим движением отряхнул песок с лаковых полуботинок и заговорил, неслышно шлепая губами.

Его приятель посматривал на затянутую сеткой дверь черного хода. Татьяне ни с того ни с сего захотелось спрятаться, хотя она знала, что ее и так не видно за сеткой.

— Да ты знаешь, кто я?! Я сочинитель Кадышев! взревел Змей.

Мелкий продолжал чего-то добиваться. Судя по выражению лица, ему было решительно плевать на то, что перед ним сочинитель Кадышев. Пора было вынести Змею аргумент посолиднее, чем мелкашка, и Татьяна сходила к оружейному шкафу. Пожив на даче, где до соседей не докричишься, а рядом аэропорт и потому полно транзитного жулья, она привыкла ко всякому.

Оказалось, что шкаф заперт, а ключи, стало быть, у Змея. На всякий случай она взглянула на монитор — нет, со стороны калитки на участок не лезли. Если выйти к Змею и просто сказать: «Дай ключи», он поймет, а эти двое не догадаются. Но выйти было почему-то страшно, хотя, скажем, когда весной аэропортовские грузчики устроили разборку в осиннике, она разогнала их одна, неумело паля в воздух.

Убеждая себя, что ничего особенного не происходит, Татьяна вернулась к черному ходу. Пока она шла по длинному, пронзающему весь дом коридору (адом пятнадцать на двенадцать, гордость Змея), непонятный спор мелкого с ее мужем превратился в стычку.

— Поедешь, куда ты денешься?! — завопил мелкий, а Змей, так и стоявший к двери спиной, ответил что-то неслышное и, видимо, обидное, потому что верзила в кожанке недвусмысленно сунул руку в карман.

Тут он ошибся. Конечно, девять человек из десяти на месте Змея стали бы смотреть, что такое интересное верзила вытащит из кармана (хотя и так ясно: не петушка на палочке). Потому что девять человек из десяти не готовы к тому, что в них станут за здорово живешь палить из пистолета. Но Змей, который провел молодость в боевых пловцах, выполняя неизвестно еще какие задания командования, среагировал мгновенно.

— Стоять! — гаркнул он, и ствол мелкашки в его опущенных руках уставился на верзилу.

Тот еще не понимал, какая грозит опасность. Подумаешь, старик с детским ружьецом… Рука полезла из кармана, мелкашка несолидно щелкнула, и мягкая свинцовая пулька величиной с маслинную косточку пробила верзиле бицепс. Фонтанчиком брызнула кровь — пулька угодила в сосуд. Сигнал еще не дошел до небольшого верзилиного мозга. Рука упрямо ползла наружу и вдруг опала плетью, как будто из нее разом вынули все кости. Продолжая ее неоконченное движение, взлетел и, описав широкую дугу, шлепнулся к ногам Змея большой черный пистолет. Верзила удивленно посмотрел на него, на свой залитый кровью рукав, и губы у него плаксиво скривились.

Все это произошло быстрее, чем Татьяна успела сделать несколько шагов по коридору. Когда она подбежала к черному ходу, мелкий перетягивал верзиле руку своим белым кашне. Похоже, он совсем не испугался. Открывая внутреннюю застекленную дверь, Татьяна услышала, как Змей без особой надежды командует: «Стоять!» — а мелкий отругивается: «А если не буду стоять, то что?» Он понимал, что Змей не станет стрелять в безоружных: законопослушному гражданину это обойдется себе дороже.

При появлении Татьяны оба умолкли.

— Что случилось? — спросила она, потому что все смотрели на нее и надо было что-то сказать. Хотя вопрос был дурацкий. Она же прекрасно видела, что случилось.

— Несчастный случай, — сообщил мелкий.

Не подтвердив его вранье, но и не возразив, Змей хлестнул Татьяну злым взглядом и буркнул:

— Иди в дом.

Это было так интересно, что Татьяна даже не обиделась. Что за тайны могут быть у Змея с явными бандитами?!

Она скрылась за сетчатой дверью и, зная, что теперь ее не видно, хотела послушать. Но Змей угадал по звуку, что вторую дверь, стеклянную, она не закрыла, и прикрикнул:

— Сказано, иди в дом!

Конечно, никуда Татьяна не пошла, только демонстративно захлопнула стеклянную дверь. Змей и мелкий еще немного поругались. Слышно было плохо, но по отдельным словам она догадалась, что это рэкетиры: мелкий грозит спалить дачу и чего-то требует. Змей отвечал фигурным флотским матом. Потом верзиле стало плохо. Он машинально попытался опереться о мелкого простреленной рукой, скривил губы и начал оседать. Мелкий подхватил его за талию и повел прочь.

Они долго карабкались по насыпи. Глядя им в спины, Змей поднял валявшийся на песке пистолет верзилы полой куртки. Татьяна поняла, что сейчас он вернется в дом, и убежала на кухню.