Свой против своих

Покинув администрацию, Алексей Михайлович посетил дома, где раньше жили Стебельков и Сурманинов, поговорил с соседями. О первом из них отзывались очень хорошо: веселый, спокойный, никогда ни в чем не откажет. «Ну бабник, конечно, — сказала одна женщина. — Такой кобелина, что дальше некуда. А кто нынче не бабник!»

В бывшем сурманиновском доме про Максима помнили меньше. Как человек семейный, он вел сравнительно замкнутый образ жизни, к тому же основную часть времени проводил на работе. Поддерживал отношения лишь со своим ровесником Геннадием, жившим на одной лестничной площадке с Сурманиновыми. Иногда вместе выпивали, изредка ходили на футбол и чаще на хоккей — в молодости Геннадий играл за местный «Буревестник».

— Ну а когда Макс переехал в Москву, мы, считай, виделись раз в год по обещанию. Только созванивались. Причем звонил всегда я.

— Когда последний раз беседовали?

— Сравнительно недавно — с месяц назад. Помнится, он тогда сказал, что готовит новый бизнес.

Глава 9 Сестра и ее друзья

Среди ночи Павел Афанасьевич Саврасов почувствовал себя плохо — традиционная тахикардия — и принял таблетку аденолола. После этого, хотя и заснул, спал плохо, урывками, был удивлен и раздосадован, когда рано утром его разбудил телефонный звонок.

Услышав о гибели сестры, Павел Афанасьевич едва не потерял сознание. Дыхание сперло, словно горло схватили рукой. Насилу пришел в себя. Обычно встававшая ни свет ни заря жена в это время гладила на кухне белье. Она каким-то седьмым чувством чуяла неладное. Так и в этот раз — встревоженная Варвара Алексеевна прибежала, отобрала у мужа трубку, выспросила у следователя, куда им нужно приехать, записала телефоны.

Сидя на стуле, Павел Афанасьевич беззвучно плакал. Так неожиданно потерять родного человека, процветающего специалиста, младшую сестру, которую он боготворил. У них большая разница в возрасте — пятнадцать лет. Как с детства взял он над ней шефство, так и не оставлял ее своими заботами даже тогда, когда Тамара Афанасьевна в этом уже вовсе не нуждалась, то бишь со студенческих времен. Бывало, поругивала его за назойливость. Стала на ноги, была самостоятельна, занимала ключевой пост в крупном банке. Совсем немало для женщины. Для него же Тамара по-прежнему оставалась младшей сестренкой. О ней следует заботиться, узнавать, не требуется ли какая помощь.

С грехом пополам успокоив мужа, Варвара Алексеевна приготовила ему выходной костюм, сама переоделась, и в это время опять тревожно заверещал телефон — не звонят им обычно в такую рань.

Опять звонил следователь, только на этот раз другой — старший следователь по особо важным делам Генеральной прокуратуры Турецкий. Выразив сочувствие близким погибшей, он сказал, что все знавшие Тамару Афанасьевну возмущены подобным зверством, горят жаждой мщения. Прокуратурой возбуждено уголовное дело. Даже видавшие виды следователи потрясены таким изуверством. Они поклялись во что бы то ни стало поймать убийц — и заказчика, и исполнителя.

— Спасибо, — проникновенно ответил Саврасов.

— Должен сказать, — продолжал Александр Борисович, — у нас сложилось двойственное отношение к этому делу. С одной стороны, кажется, преступление совершено спонтанно, без тщательной подготовки. На это указывают определенные признаки. С другой стороны, следов осталось настолько мало, что поневоле начинаешь думать, будто преступники действовали со сверхдьявольской изощренностью. Поэтому показания придется собирать по крохам, принимать во внимание любую малость. Учитывать кажущиеся на первый взгляд малозначащими детали, в том числе проверять знакомства Тамары Афанасьевны, имевшиеся на разных этапах ее жизни.

— Вы хотите, чтобы и я что-то рассказал?

— Безусловно. Уверен, вы нам поможете больше чем кто-либо. Если преступление связано с профессиональной деятельностью человека, то оно должно иметь глубокие временные корни. Подобные эксцессы зреют, как правило, годами. Вдобавок в большинстве уголовных дел нельзя полностью исключать и личные мотивы.

— Я понимаю. Вы скажите, когда и где нам удобно встретиться.

Турецкий не стал называть строго фиксированное время. Они договорились, что после морга Павел Афанасьевич заедет в прокуратуру. И вот в кабинете появился высокий, грузный человек с короткими, зачесанными назад волосами. По его просьбе, пропуск выписывали на двоих человек. Боялся, вдруг будет плохо себя чувствовать, однако потом посчитал, что вполне может прийти на встречу один, без жены. Зато не один был следователь — он попросил присутствовать Грязнова.

Александр Борисович предупредил полковника, что в виду важности его показаний будет производиться их аудиозапись.

Сначала Саврасов коротко рассказал о себе. Выйдя в отставку, он пять лет назад вернулся из Приморья в Москву, где сейчас преподавал в военно-инженерной академии. Павел Афанасьевич имел воинское звание полковника, научную степень доктора технических наук, а также являлся профессором.