Свой путь

Она поджала губы, и я понял, что курьер Жданов провалил операцию. Но человек Жданов даже не собирался вымаливать прощение. Я принес ей ручку, и она брезгливо расписалась, брезгливо улыбнулась и брезгливо попрощалась.

– Спасибо. Всего хорошего.

И тут я не выдержал. Мышцы и струны моего самомнения напряглись и… И я справился с собой и выпустил наружу буддистский выдох вместо люмпенского всплеска:

– Желаю вам чувствовать себя счастливой и нужной в каждый день этого года, а не только весной.

Она растерялась. Она улыбнулась. Детской улыбкой, испорченной ежедневным таймингом офиса и бесконечной борьбой за эффективность.

– Ой, спасибо…

Мой запас буддизма иссякал, и я пошел к лифту. Быть курьером – это ежедневное испытание на прочность.

Зато в машине играла расслабляющая мелодия на радиостанции с соответствующим названием. Были разговоры о самопознании, смене ориентиров, Индии, запрещенных препаратах, мотоциклах и джазе. Оставалось все три адреса, и на последнем меня ожидало испытание. Но все по порядку.

Позвонив по третьему адресу на этой лживой улице, я услышал звонкий и заразительный женский смех.

– Добрый день, прошу прощения, что врываюсь в ваше веселое бытие, но у меня есть для вас еще одна радостная новость. Я привез подарок и уже стою у охраны.

– Ооооо… Супер, я почти уже дошла до кафе, но сейчас вернусь к вам, – голос Виктории Сергеевны был наполнен солнечным смехом.

Буквально через минуту я распознал ее в ротации толпы на проходной по улыбке до ушей и американскому мышонку на розовом фоне флиски.

– Добрый день, Виктория, вот ваш подарок от компании «Мокошь-парк». Уверен, что хорошее настроение вас никогда не покидает, но подарки ведь всегда вовремя, правда?

– Конечно. Классно, что вы приехали. Чудесный день у меня сегодня. – Она сверкала очаровательной улыбкой и наполняла всю проходную позитивной энергией. Несовершенство ее фигуры и дисгармония цветов ее одежды перед такой энергетикой меркли. Она была прекрасна.

– Оставите мне автограф?

– Ух ты, как здорово. Даже маркером! – Она расписалась, обняла свой пакет, как плюшевого мишку, и подпрыгнула.

– Счастья и удачи вам, Виктория!

– И вам. Пока-пока. Спасибо большое.

Я вышел на серую улицу еще не развернувшейся весны с ощущением того, что посетил танцевальный диско-клуб. Это была приятная усталость.

Предпоследний перегон мы с водителем посвятили разговорам о женщинах. Неторопливая беседа, в которой привычное для всех мужчин мира состязание в красоте и значимости своих вымышленных и полувымышленных побед происходит особенно утонченно. «Вот помню, учился я в институте», «Мы с моей первой женой…», «Пришел как-то на день рождения к однокласснице» и еще тридцать три привычных фабул мужских подвигов промелькнули между нами. Мы были друг другу никто и поэтому с радостью друг другу верили и друг на друга не обижались. Вот это и есть хороший мужской разговор.

Адрес, куда мы ехали, был отвратительным местом со всеми визуальными и логистическими составляющими: узкая улица с односторонним движением, вереница припаркованных машин, железнодорожный переезд, убогие и уродливые здания бывших институтов, отсутствие навигации и лица, у которых не захочется спрашивать дорогу. Мы справились и нашли нужное из одиннадцати строений. У меня снова отсканировали все документы, включая квитанцию штрафа за езду без шлема, датированную июлем месяцем. Все-таки в офисе работать очень опасно. Шахты и бензоколонки так не охраняют. Секретарша мне приветливо улыбнулась и даже показала кусочек декольте, соответствующий моему курьерскому статусу, и сама пошла звать Инну Алексеевну. Войдя в офисный спейс, она не удержалась и почти крикнула:

– Тимкина!!! Там тебе подарок привезли.

Я почувствовал себя папой, которого первый раз послали забрать ребенка из детского сада. Вот тот самый момент, когда нянечка кричит псевдоблагожелательным голосом: «Тимкина, за тобой папа пришел!! Иди за вещами в группу». Тимкина оказалась скромна и пожалеет об этом. Я ее не запомнил. Я помню охранника, секретаршу, двух любопытствующих сотрудниц того офиса и даже парня, который привез баллоны для кулера, а ее нет. Она была мила, она улыбнулась, она сказала «спасибо», «спасибо» и «спасибо». Беда прям. А ведь явно хорошая женщина. Мне даже показалось, что, если бы я приехал в офис делать ей предложение, ее реакция была бы такой же скромной. Улыбка и спасибо-спасибо-спасибо.

– Будьте, пожалуйста, счастливы, – сказал я ей на прощание.