Свой путь

– Видимо, продавать уже нечего, я прав?

– Прав, прав,– пробурчала я. Взгляд мой наткнулся на плакат возле кровати: «Пить меньше надо!» Нужно его перенести в мастерскую, в комнате он служит только укором совести.

Снадобье наконец подействовало. Я села на кровать рядом с Иргой и попросила:

– Давай сначала, ага?

– Я уезжаю на родину, в Рорритор, в Университет на стажировку.

– Зачем?

– Ты же знаешь, что там близко Сумеречные горы. Работа для некроманта всегда найдется. А мне нужно повышать квалификацию.

– Целый год,– сказала я. Это просто не укладывалось у меня в голове. Как это: то предлагает выйти замуж, то уезжает на целый год? И бросает меня одну?

– Я буду наблюдать годовой цикл существования тамошней нежити. Это даст много материала для моей диссертации, значит...

– Ты почему мне раньше об этом не сказал? – перебила я некроманта.– Ведь не сегодня с утра Ваше хамство решило ехать? Ты давно об этом знал!

Он помолчал.

– Да, я давно знал, что уезжаю. Помнишь, когда ты мне прислала письмо с рисунком? Я тогда как раз собирал документы для переезда.

Я смотрела на Иргу, и мне казалось, что все это сон.

– Я боялся тебе говорить,– осторожно сказал Ирга.– Я боялся, что ты возмутишься, обидишься и не захочешь меня видеть.

– Конечно, я возмущусь! – закричала я.– Я очень возмущусь! Я буду кричать! Рычать! Царапаться!..

– Плеваться ядом,– подсказал некромант.

– Да как ты мог! Меня тут бросать! Одну! После всего, что ты сделал! Я видеть тебя не хочу!

– Вот этого я и боялся,– сказал Ирга.– Поэтому и молчал. Я хотел провести с тобой побольше времени.

– Не уезжай никуда – и проведешь,– предложила я.

– Я не могу, понимаешь? Это очень важно для меня!

– Катись отсюда! – сказала я и легла на кровать, повернувшись к стенке.

Ирга погладил меня по голове.

– Пошел вон! – закричала я, стараясь, чтобы в голосе не прозвенели слезы.– Я ненавижу тебя! Ненавижу! И замуж за тебя не выйду! Никогда! И писем писать не буду! И вообще забуду о твоем существовании,– ты, наглый бессердечный эгоист!

Некромант лег на кровать и обнял меня. Я пиналась и выдиралась, но куда там! Его объятия расцепить было просто невозможно. Я устала и заплакала. Ирга поцеловал меня в шею и прошептал в ухо:

– Ты знаешь, что ты самая-самая красивая девушка в мире? Самая-самая лучшая?

– Я не хочу тебя слушать! – всхлипнула я.– Уезжай давай.

– Я не уеду,– прошептал Ирга,– пока не скажу тебе то, что уже давно должен был сказать.

Я притихла.

– Я люблю тебя.– Губы некроманта касались моего уха, и мне было щекотно.– Я очень, очень тебя люблю.

В моей голове что-то взорвалось с оглушительным шумом. Возможно, это мои мозги устроили праздничный фейерверк, возможно, я просто оглохла от удивления.

– ...С того самого момента, когда ты из мокрого котенка превратилась в самостоятельную девушку с характером,– говорил Ирга, одной рукой прижимая к себе, а другой лаская.– И я действительно хочу на тебе жениться. Я об этом мечтаю. Я просто ждал, когда ты повзрослеешь.

– Не уезжай,– тихо сказала я.

– Я не могу – это для меня очень важно. Очень-очень.

– Это ведь так далеко!

– Всего три дня пути,– сказал Ирга.

– Я не буду к тебе ездить,– решительно ответила я.

– Я буду ездить к тебе. И писать. И очень скучать.

– А я не буду.

– Я знаю,– рассмеялся он, ловко меня перевернул и прижался своими губами к моим. Это был поцелуй, о которых пишут в любовных романах. Никогда бы не подумала, что такое возможно, но поцелуй, от которого кружится голова, теплеет в животе и возникает желание запеть от радости, действительно существует. Нежный, ласковый и вместе с тем требовательный. Долгий-долгий, но не надоедливый. Возбуждающий и успокаивающий одновременно. Поцелуй любимого мужчины.

Я открыла глаза и посмотрела в бездонные, нежные и любящие голубые глаза Ирги.

– Надеюсь,– сказал он,– это воспоминание немного скрасит твое одиночество.

Я чувствовала, как в моем теле пульсирует кровь шумными толчками.

– Что ты,– светским тоном ответила я.– Я теперь буду искать,– может, еще кто так может!

– Не вздумай,– посерьезнел некромант.– Иначе у тебя в интерьере появятся коврики из натуральной кожи.

– Ути-пути.– Я почти пришла в себя.– А с чего ты взял, что я буду тебя ждать?

Парень захлопал глазами. Эта мысль ему в голову не приходила.

– Ну как же? – выдавил он из себя.

– А вот так! Ты, значит, уезжаешь неожиданно, а я должна плакать и махать тебе вслед платочком? А потом надеть пояс верности?

– Было бы неплохо.

– Сейчас,– грубо ответила я. В меня как будто вселился бес – хотелось кричать, ломать стулья и кидаться обломками в этого наглого типа.

– Хорошо,– сказал Ирга.– Я признаю, что был не прав. Я люблю тебя, Ола. И, когда я вернусь, будет тебе и карета с белыми лошадьми, и я в бежевом костюме, и цветы, и вообще все, что захочешь. Надеюсь, тогда отмазку ты придумать не сможешь.

Я задумалась.

– Я люблю тебя,– сказал Ирга, поцеловал меня и ушел.