Свой среди больных

— Это вам лучше знать, — заметил Крячко. — Вполне возможно, вы его лечили. А быть может, и наоборот.

— Послушайте, не могли бы мы поговорить без посторонних? — вспыхнул Рымчук. — Я не привык к тому, что мои проблемы выносят на обсуждение пациентов.

— Не могли бы, — заявил Гуров. — Со своей стороны хотел бы уточнить: не могли бы вы отвечать более откровенно? Мне порядком надоело ходить вокруг да около. Все равно конец один.

— Не понял, вы мне угрожаете? — взвился Рымчук.

— Я вас увещеваю. Не хочу усугублять ваше положение, оно и без того незавидное. Кстати, почему до сих пор не приехал директор? Неужели он не знает о том, что творится во вверенном ему учреждении?

— Дмитрий Владимирович в отъезде, — слегка запнувшись, признался Рымчук. — Деловая командировка.

— Как удобно, — рассмеялся Крячко. — Как в анекдоте: возвращается муж из командировки…

— Прошу вас, заставьте его проявлять уважение! — не выдержав, выкрикнул Рымчук. — Не понимаю, что вообще он тут делает.

— Ждет правдивых ответов. Как и я, — ответил Гуров, но на Крячко все-таки бросил предостерегающий взгляд. — Ответьте на мои вопросы, и все закончится.

— На какие вопросы? — Рымчук был на грани отчаяния, и Лев это чувствовал.

— Куда вы вывезли людей из блока «С»? — в сотый раз повторил он.

— В блоке «С» не было людей. На момент возникновения пожара в этом блоке никого не было. Можете уточнить у пожарных.

— А вот мой добровольный помощник утверждает, что люди там были. И что их вывезли на микроавтобусе аккурат перед тем, как загорелось северное крыло. Как вы это прокомментируете?

— Ваш так называемый добровольный помощник страдает заболеванием психического характера, — не выдержав, заявил Рымчук. — Не в моих правилах нарушать профессиональную этику, но в сложившихся обстоятельствах вы не оставили мне выбора. Мы в комнате одни. Имейте в виду, я откажусь от своих слов, если вам вздумается поймать меня на профнепригодности и нарушении медицинской этики.

— Это я понял и готов принять ваши условия, — вздохнул Гуров. — Только вот беда вся в том, что вы снова взялись за старое. Вы не желаете сказать правду, тем самым усугубляя свое положение. Психическое здоровье моего помощника легко подтвердить, стоит лишь прибегнуть к помощи независимых экспертов. А вот ваши слова после такой экспертизы будут однозначно квалифицированы как ложь, причем заведомая ложь. Стоит ли оно того?

— Вы сначала пройдите эту экспертизу, — чуть более уверенно произнес Рымчук. — У нас тут врачи не задаром деньги получают. Вычислить симулянта для них дело чести.

— Выходит, вы ошибаетесь в своих специалистах, — улыбнулся Лев. — Вот я в себе уверен. Как насчет вас?

— Послушайте, я устал. Я всю ночь дежурил, полдня принимал пациентов. Потом еще этот пожар. Проявите хоть каплю сочувствия, отпустите меня с миром.

Рымчук готов был разрыдаться, но Гуров заставил себя не поддаваться на его трюки, памятуя о том, что он сделал в северном крыле. «Все это игра, ничего больше, — твердил он себе. — Будь тверд, Лев, не дай ему облапошить себя».

— Куда вы вывезли пациентов из блока «С»? — голосом, лишенным всяческих эмоций, произнес он.

— Опять вы за свое, — в изнеможении опустился на диван Рымчук. — Не было там никого, это вы понимаете?

— Пять санитаров. Пять пациентов. Руки связаны за спиной. Рот и глаза заклеены скотчем. Минимум три ходки с коробками на каждого санитара. Два микроавтобуса. Один с коробками, второй с пациентами. В каждой машине по два санитара в кабине. В той, что с пациентами, еще один санитар. В кузове. Выехали через арку с внутреннего двора, — потеряв терпение, выдал полную информацию Крячко.

Рымчук уставился на него, будто привидение увидел, и Стас криво усмехнулся.

— Полковник Крячко, прошу любить и жаловать, — устало произнес Гуров. — По совместительству ваш психопат. Полковник оказался в клинике не случайно. Он здесь для того, чтобы вывести вас на чистую воду. Какова теперь будет ваша версия?

Известие о том, что больной, привезенный спонсором Борзуновым, оказался подсадной уткой, Рымчук воспринял как личное оскорбление. Он брезгливо поджал губы и едва слышно прошептал:

— Никому нельзя верить.

— Это вы о господине Борзунове или о полковнике Крячко? — насмешливо спросил Лев. — Не нужно принимать все так близко к сердцу. Лучше очистите душу, поделитесь со мной вашими секретами, и, как знать, быть может, я еще смогу вам помочь.

Рымчук молчал долго. Крячко устал переминаться с ноги на ногу, Гуров начал зевать, а Рымчук все молчал. Наконец не выдержал самый нетерпеливый из троицы. Конечно же, им оказался Стас.

— Послушайте, доктор, — взмолился он. — Разродитесь уже, в конце концов, хоть чем-нибудь. Соврите что-то или скажите правду. А лучше заявите, что станете говорить только в присутствии адвоката. Мы заберем вас в отдел, и дело в шляпе. Я, между прочим, обед пропустил по вашей вине. Жрать охота!

Рымчук посмотрел на него как на сумасшедшего, но говорить все же начал: