Свой среди чужих...

  - Что, не ожидал такого от первого секретаря обкома услышать? - хмыкнул Родионов, поймав взгляд Игоря. Видимо тот был очень уж ошарашенным. - А это я тебе уж говорил. Слишком уж вы себе книжные истины зазубрили. Про твердокаменных большевиков. С упором на 'каменных'. Даже ты, по образованию своему обязанный знать про настоящую историю побольше простого рабочего или колхозника, опешил. А ведь марксизм - не догма, не религия, данная Господом раз и навсегда. Это инструмент. Как выяснилось, далеко не всегда пригодный. Ты пойми, каково сейчас тому же Иосифу Виссарионовичу - как ни крути, а взгляд сквозь время - штука малоприятная. Да и всем, кто в курсе - сильно не по себе. Очень многое надо переосмысливать, делать по другому, не так, как делалось у вас, да и у нас - до последнего времени расхождений в событиях особых ведь не было. Через себя переступать надо, а тот, кто не сможет, - первый секретарь утверждающе прихлопнул подоконник, - тот пойдет не просто против законов нашей страны, но законов природы. Законы политического развития ведь тоже являются объективными законами, отражающими процессы политического развития, совершающиеся независимо от нашей воли. Да, мы можем открыть эти законы, познать их и, опираясь на них, использовать их в интересах общества, дать другое направление разрушительным действиям некоторых законов, ограничить сферу их действия, дать простор другим законам, пробивающим себе дорогу, но не можем уничтожить их или создать новые законы политической жизни. И марксисты это всегда понимали. Точнее, всегда старались держать в уме, - поправился, что-то вспомнив, Родионов.

  - Иваныч, ну что ты меня за советскую власть агитируешь? - не выдержал Игорь. - Ты интересные вещи говоришь, но я-то здесь при чем?

  - Да, извини, - спохватился Родионов. - Тема точно неисчерпаемая. Просто к слову пришлось. НАМ - подчеркнул он голосом, - пока от тебя ничего не надо. Работу свою ты делаешь хорошо, вот и продолжай так же. Просто имей в виду - в случае, если почувствуешь, что Харьков начал свою игру, а ты в ней участвовать не захочешь, для тебя место всегда найдется. Я не имею в виду, что ты должен НАМ стучать о том, что делает Пилипко и твоё непосредственное начальство, но... Поверь, если Харьков начнет вилять, будет плохо всем. Понимаешь?

  - Понимаю, - вздохнул Игорь. Это было неприятно, но ОНИ - Игорь пока не знал, кто это ИМЕННО, но надеялся это узнать - точно просчитали, что ни он, ни другие 'перемещенные лица' идею независимости Харькова не поддержат. Точнее, вероятность такой ситуации крайне невелика. Пока, вроде, Пилипко уверенно вел область курсом к полной интеграции с СССР, ну а дальше кто его знает, как дело обернется. В независимый свободный Харьков Игорь верил гораздо меньше, чем в великий Советский Союз и участвовать в подобной авантюре не собирался ни при каком раскладе. Поэтому, внутренне выматерясь, он повторил:

  - Понимаю. Будем работать.

  Родионов после этого, похоже, облегчённо вздохнул. Сам он этого не заметил, но Игорю было видно, что его 'отпустило'. Да так, что он даже вспомнил и вернулся к тому, с чего начался этот разговор:

  - Кстати, Игорь, двойника моего, как ты выражаешься, у ВАС шлёпнули не совсем 'ни за что'. Ты просто не всё знаешь. Другое дело, что могли бы судьи и заключением ограничиться - да, видимо, знал слишком много ненужного. Это СЕЙЧАС я никуда еще пока не влез. Да и не влезу уже. Зная ситуацию-то. А новой Большой чистки не будет - слишком это опасно. Да и не нужно. И, поверь, Иосиф Виссарионович это прекрасно понимает...

  - Хочешь сказать, страну ждут большие изменения в сторону демократизации общества?

  - Игорь Семёныч, а тебя от слова 'демократия' точно не тошнит? - с преувеличенным подозрением осведомился, похоже окончательно успокоившийся Родионов. - Как мне докладывали, вы с харьковчанами как-то жутко материли эту самую демократию...

  - Ну слушали вы меня, так чего выкобениваться-то! - взорвался Игорь, уже и так перебравший впечатлений. - К тому же, при чем я, если в наше время вполне нормальное слово 'демократия' превратилось в 'дерьмократию'? - огрызнулся Игорь. - Засрали нормальный политический термин, а я теперь виноват?

  - Ладно, не кипятись. 'Работа над ошибками' уже ведется, а наша задача - сделать всё, что в наших силах, для того, чтобы наша страна была самой богатой, процветающей и свободной.

  - Прозит! - кивнул Игорь, - Михал Иваныч, ты бы хоть налил, если уж тостами говорить начал...

  Игорь, вздрогнув, открыл глаза. Мимо прошла Лена, случайно звякнув стаканами. Оказывается, он и не заметил, как задремал...- Ну его, нафиг, - подумал Игорь, взглянув в очередной раз иллюминатор, - Все равно ничего не изменишь, остается только работать.

  Об оставшейся в прошлом жизни он решил больше не думать...

  28 августа 1940 г. Игорь Волков, первый заместитель Комиссара по делам беженцев и перемещенных лиц. Харьков