Свой среди чужих

— Да плевать мне на неё, — и действительно, к своей бывшей девушке я не испытывал ничего, кроме равнодушия. — Я тебе благодарен, конечно, и всё такое, но нет. Это будет неправильно.

— Ну как знаешь, — в глазах девушки мелькнуло разочарование и… злость? — Упустил ты свой шанс, Александр. Потом жалеть будешь.

— Да-да, — машинально покивал я, завороженно наблюдая за появившимися передо мной цифрами:

3/7

2/7

И да, кто такая Фрейя, и откуда её имя у меня в голове?

* * *

— Подсудимый, ясен ли вам приговор? — не верящий кивок с моей стороны. — Вы можете обжаловать его в течении 10 дней с момента оглашения. Судебное заседание окончено.

С ухода Кати жизнь как-то резко изменилась. Кажется, я заикнулся о дружбе? Трижды ха-ха!

Во-первых, Серега занес меня в черный список во всех соц сетях и мессенджерах. Во-вторых, меня выселили из общаги. В-третьих, уволили со скорой, лишив последнего заработка.

Я и так, можно сказать, выживал только за счет больничных, а тут такое…

Но и это оказалось ещё не все.

Через два дня после разговора с Катюхой, ко мне пришла полиция с ордером на обыск.

Учитывая, что из моих личных вещей у меня остались только конспекты, одежда и ноут, я и не думал препятствовать стражам порядка. И каково же было мое изумление, когда у меня «нашли»… наркотики.

Арест, допросы, СИЗО…

Дни летели, дело пухло прямо на глазах, следователи с упорством, достойным лучшего применения, пытались выбить из меня чистосердечное признание.

Но я упрямо стоя на своем — это не мое, мне их кто-то подкинул.

И вот, чертов суд дал мне десять лет колонии… Десять, мать его, лет! За что?!

Судья уходит, немногочисленные зрители покидают зал суда, первым, к слову, исчезает мой адвокат, и конвоиры выводят меня из клетки.

Вот только ведут не в камеру, к которой я уже… привык, а в комнату допросов? Но зачем?

— Привет, Саша.

Марата, вольготно раскинувшегося на стуле тяжело было не узнать. Он стал крупнее, изменил прическу и променял джинсы на классический костюм, на губах играет участливая улыбка.

Ни дать, ни взять добрый дядюшка-депутат. Но я-то знаю, что скрывается под этой маской.

— Зря ты тогда отказался, Саш.

— Ты…

Вся череда случившихся неурядиц обретает смысл, и до меня доходит, из-за кого я нахожусь здесь. Глаза застилает гнев, и, хоть и понимаю, что совершаю ошибку, бросаюсь на Марата.

Удар дубинкой по спине бросает меня на пол, а ударивший в солнышко ботинок выбивает из легких воздух.

— Ты… — едва слышно сиплю, пытаясь втянуть в себя хоть капельку воздуха.

— Каково это, когда твою жизнь проживает другой? — Марат, усмехнувшись, бросает на меня полный презрения взгляд. — Ты ещё не знаешь, что тебя ждет на зоне…

А вот теперь мне точно нечего терять. Если до этого я хоть как-то пытался держать себя в руках, то сейчас мне просто срывает крышу.

— Убью! — кровавая пелена застилает глаза, и я тяну скованные наручниками руки к лакированным туфлям. — Тварь…

Кажется, мне удалось схватиться за его ботинок и я, не обращая внимания на сыплющийся на меня град ударов, как бульдог вцепился в Марата.

Каким образом я добрался до его горла не помню.

Помню лишь раскрытые в ужасе глаза и проступающие сквозь кроваво-красную пелену цифры:

3/7

3/7

* * *

— Сегодня у нас в эфире Александр Емец, — ведущий популярного телешоу так и сиял улыбкой. — Человек с непростой судьбой, который, наперекор судьбе справился со всеми сложностями на своем пути и сейчас возглавляет крупнейшую сеть частных клиник по всей стране!

Я вежливо улыбнулся и поправил лацкан недешевого пиджака.

— Александр, расскажете нам о своем пути?

— Понимаете, — я с улыбкой посмотрел на ведущего, ощущая, как через объектив камеры за мной следят миллионы людей. — Я просто верил, что у меня получится.

— Вы же из деревни, верно? Родители погибли, когда вы ходили в школу, доучивались уже в городе, потом самостоятельно, без всяких репетиторов поступили в мед?

— Да, все так.

— Учились, волонтёрили, и даже работали на скорой!

— Молодость, сил было много.

— Потом вас пытались подставить, обставив все дело так, будто вы занимались распространением наркотиков, но, к счастью, истинный организатор преступной сети дал чистосердечное признание, и справедливость восторжествовала.

Я вспомнил полный страха взгляд Марата, из которого я медленно, но верно выдавливал жизнь, и коротко кивнул.

— Да, к счастью, справедливость восторжествовала.

— А ведь этот человек, будучи депутатом, мог принести нашему городу, да и всей стране, много бед! Но вы сумели вывести его на чистую воду. Скажите, Александр, в чем ваш секрет?

Так и просилось сказать: «Все просто. Я оказался лучше, чем он», но эти, казалось бы, простые слова застряли у меня в горле.

Перед глазами пронеслись последние десять лет — бесконечное следствие, оправдательный приговор и подписка о невыезде…

Работа на скорой и подработка в частном хосписе — в том самом, который, оставшись без финансовой поддержки наркотрафика, начал загибаться…

Команда врачей, которые целых три года тащили загибающийся хоспис на себе, пытаясь чем можно помочь умирающим детям…