Свои среди чужих. Политические эмигранты и Кремль: Соотечественники, агенты и враги режима

2 июля 1951 г. заместитель директора ЦРУ Уильям Джексон написал Джорджу Кеннану, начальнику Фишера и самому авторитетному американскому эксперту по Советскому Союзу: «Уважаемый Джордж, благодарим вас за то, что прислали нам эту книгу… Даже при беглом взгляде становится ясно, насколько она интересна и ценна для нашей библиотеки»[91]. Кеннан был автором знаменитой «Длинной телеграммы» 1946 г., которую он, будучи поверенным в делах в Москве, отправил госсекретарю США. Это послание, в котором Кеннан бил тревогу в связи с намерениями Москвы, положило начало концепции, которая станет известна как стратегия сдерживания Советского Союза. Когда дело касалось СССР, мнение Кеннана многое значило: несколько месяцев спустя президент Гарри Трумэн назначит его послом США в СССР.

10 июля Джеймс Эндрюс, глава Отдела сбора и распространения информации, направил главному юрисконсульту ЦРУ служебную записку: «Вот книга, о которой шла речь по телефону. Генерал Уайман считает, что ее должны прочитать все сотрудники УСО [Управления специальных операций ЦРУ]. На мой взгляд, с ней следует ознакомиться и людям в УКП [Управлении координации политики]. Я хочу сделать 50–100 фотоофсетных копий. Можете проконсультировать меня насчет авторских прав?»[92]

Упомянутый в записке генерал-майор Уиллард Уайман возглавлял Управление специальных операций ЦРУ[93]. Управление координации политики отвечало за проведение тайных психологических и политических операций. Именно эти два подразделения ЦРУ активнее всего работали с СССР. На следующий день Эндрюс получил консультацию по вопросам авторского права и поручил своему отделу отпечатать 50 копий книги.

Неделю спустя сам директор ЦРУ Уолтер Беделл Смит отправил автору книги Джорджу Фишеру личную записку, в которой, в частности, говорилось: «Я надеюсь… увидеться с мистером Кеннаном в следующий раз, когда он приедет в Вашингтон, и был бы очень рад встретиться и с вами, если это удобно вам обоим».

Казалось, ЦРУ наконец-то нашло человека, который поможет им разобраться с русской головоломкой.

Джордж Фишер, высокий молодой человек в очках, свободно говоривший по-немецки и по-русски, действительно кое-что знал о Советской России. Его отцом был известный американский журналист Луис Фишер, большой специалист по большевикам. В 1920–1930-х гг. Луис симпатизировал революции и пользовался доверием новых хозяев Кремля. Благодаря этому у него появился уникальный доступ к руководителям советского государства – на групповой фотографии, датированной 1922 г., он стоит рядом с Лениным. Жена Луиса, русская пианистка еврейского происхождения, с которой он познакомился во время Первой мировой в Нью-Йорке, впоследствии работала переводчицей у двух советских министров иностранных дел.

В 1920-х гг. Луис переехал из Германии в Москву, а в 1927 г. перевез к себе жену и двух сыновей. Будучи иностранным корреспондентом американского либерального журнала The Nation, он освещал события в Европе, а затем и Гражданскую войну в Испании. Журналист придерживался в основном просоветской линии, за что Троцкий называл его «сталинским агентом»[94].

В начале 1930-х гг. тяжелые условия жизни в Москве вынудили Фишеров отправить своих сыновей в Берлин, где те жили в семье их друзей – социолога Пауля Массинга, представителя знаменитой Франкфуртской школы, и его жены Хеды. Массинг работал в Берлине, тогда как Хеда курсировала между Берлином и Нью-Йорком. Натурализованная гражданка США, она также была советским агентом и подчинялась Лизе Горской.

Когда Гитлер стал рейхсканцлером Германии, Фишеры поспешили вернуть сыновей в Москву. Они успели в последний момент: всего через несколько дней гестапо пришло за Массингом. Его отправили в концлагерь Заксенхаузен, где он провел пять месяцев в одиночном заключении. После того как Массинг вышел на свободу, ему с Хедой удалось бежать из Германии, и московский Центр помог им добраться до Нью-Йорка.

В Москве Луис Фишер устроил своего сына Джорджа в престижную школу № 32, где учились дети высокопоставленных партработников и чиновников. Школа была организована как коммуна, учителей для нее отбирала лично вдова Ленина Крупская, и находилась она в двух шагах от знаменитого Дома на набережной – огромного жилого комплекса, построенного на берегу Москвы-реки для советской элиты[95]. Джордж быстро освоился в новой школе и завел друзей. Ближе всего он сошелся с Конрадом и Маркусом Вольфами, сыновьями известного немецкого писателя-коммуниста.

Почти семь лет Джордж (Юра для одноклассников) и его друзья жили жизнью детей советской элиты. Лето они проводили в Переделкине, престижном дачном поселке советских писателей, и в пионерском лагере имени Эрнста Тельмана, вождя немецких коммунистов. Осенью готовились к параду на Красной площади, в котором участвовали и дети. Общаясь в среде членов Коминтерна и их детей, Джордж, гражданин США и СССР, постепенно становился убежденным коммунистом. Когда пришло время, он вступил в комсомол. Короче говоря, он был идеальным кандидатом в советские агенты.