Свои среди чужих. Политические эмигранты и Кремль: Соотечественники, агенты и враги режима

«Новая волна эмигрантов из путинской России стала моложе, образованнее. Но большинство из этих молодых людей не хотят бороться с путинским режимом. Они считают это бессмысленным. Честно говоря, на сегодняшний день Путин очень успешно использует эмиграцию в своих интересах», – говорил расстроенный Каспаров в кафе в центре Нью-Йорка на следующий день после конференции PutinCon, организованной им в театре New World Stages возле Таймс-сквер. Однодневное мероприятие, на котором несколько десятков докладчиков разоблачали путинский режим, должно было открыть американцам глаза на происходящее в России. Конференция была интересной, но вряд ли могла на что-то повлиять[352]. «Единственный потенциал, который я вижу в этой волне эмиграции, – в том, что после ухода Путина, возможно, 10 % из них будут готовы вернуться и занять посты в правительственных структурах», – сказал Каспаров.

Между тем политически активные граждане – активисты, экологи, представители творческих профессий, политики – большинство в возрасте чуть старше 20–30 лет, продолжали покидать страну. За границей они присоединялись к либералам – экспертам, аналитикам, журналистам, экономистам, – которые вот уже много лет вели борьбу с путинским режимом.

В 2017 г. 2664 российских гражданина попросили политического убежища в США, что было самым высоким показателем за 24 года, прошедших после предыдущего максимума – 2117 человек в 1994 г. (тогда, в 1990-е гг., люди просили убежища, боясь постсоветского всплеска антисемитизма, к счастью, не случившегося)[353]. И это было в два раза больше, чем в 2012 г., когда Путина избрали на третий президентский срок.

Путинская стратегия по выдавливанию из страны инакомыслящих, казалось, вполне работала.

«Это очень умно и очень эффективно», – сказал нам Михаил Ходорковский[354].

Мы сидим с бывшим заключенным олигархом в его просторном, полупустом лондонском офисе, отделанном деревянными панелями. Он кажется спокойным, как и всегда, но во время разговора постоянно мнет в руке пустую алюминиевую банку из-под Coca-Cola. «Это [выдавливание из страны] очень сильно сбрасывает пар. Потому что человек, которого уже все задолбало, у него появляется выбор: либо он уезжает, но теряет свой социальный статус, либо он остается и у него проблемы с зарабатыванием денег и он даже может оказаться в тюрьме. И с этой точки зрения люди воспринимают потерю социального статуса как меньшее зло».

Ходорковский грустно рассмеялся, держа в руке смятую банку. «Критическая масса за пределами страны в отношении России создаться не может. В принципе. Потому что нету никакого рычага давления, который из-за границы сработал бы лучше, чем изнутри России. Мы – страна достаточно закрытая, не по ментальности, а просто по природно-географическим условиям. Поскольку сухопутная держава, себестоимость транспортировки высокая, то 80 % товаров критически выгоднее создавать внутри страны. И на 80 %, кто бы что ни говорил, мы себя самообеспечиваем и продуктами, и барахлом. Все равно сами на самом деле. В этом смысле Россия неуязвима».

Глава 30 Вечеринка окончена

Это был настоящий успех! Просторный двухуровневый пентхаус на 14-м этаже суперсовременного здания Sky Garage в Челси в Нижнем Манхэттене быстро заполнялся людьми. Октябрьским вечером 2010 г. в апартаментах, по слухам принадлежавшим Николь Кидман, собрались артисты, журналисты, знаменитости и просто богатые и влиятельные люди.

В наличии было все, что нужно для крутой богемной вечеринки, – шампанское, абсент и длинноногие модели. Большинство гостей говорили по-русски, а над толпой в буквальном смысле возвышался двухметровый миллиардер Михаил Прохоров.

Он любил Нью-Йорк. «Пожалуй, это единственный город в мире, который по своей энергетике напоминает мне Москву, – сказал он Ребекке Мид из The New Yorker. – Во всех других городах я просто засыпаю»[355].

Вечеринку организовали в честь запуска американского издания журнала «Сноб», который Прохоров финансировал в России, а теперь и в США. К микрофону подошла Маша Гессен, заместитель главного редактора журнала. «В России, когда человек достигает определенного положения в обществе, он старается возвести вокруг себя заборы как в прямом, так и в переносном смысле, чтобы оградить свое личное пространство и жить так, как ему хочется, – сказал она. – Цель этого проекта – дать людям возможность преодолеть эти барьеры, предоставить возможность общаться с теми, кто не входит в их профессиональный и социальный круг»[356].