Своя-чужая боль, или Накануне солнечного затмения. Стикс (сборник)

– Завтра суббота.

– Мне кажется, что и в субботу в офисе на… – он заглянул в бумажку, – Волоколамском шоссе идет прием посетителей.

– Если он действительно находится там, этот офис. Адрес может оказаться липовым, и фирма тоже.

– А Алексей Петрович? Он липовый?

– Это, конечно, персонаж! Надеюсь, реально существующий. Кто поедет? – деловито осведомился Свистунов.

– Я, конечно.

– В Москву? С твоей амнéзией?

– Амнези́ей. Пустяки. Я найду этот офис. Похоже, они и не шифруются.

– Один поедешь? – внимательно посмотрел на него Руслан.

– Один, – вот так: твердо и решительно. – Жаль только, что выходные пропали. Хотел к девчонкам съездить. К Головешкам. Соскучился… А твоя когда родит?

– В конце лета. Если, тьфу-тьфу-тьфу, ничего такого не случится. У женщин все сложно. Кстати, твоя машина в порядке? А то я могу…

– Не надо. Я найду, на чем добраться, – Иван крепко сжал в кармане серебряного дельфина с изумрудными глазами. И повторил: – Не надо.

– Тогда до воскресенья? Успеешь?

– А если не успею, с работы выгонят? – усмехнулся он.

– Не дождешься. Вэри Вэл в тебя вцепился мертвой хваткой. И я думаю, ты знаешь, какая этому причина?

– Ну? – напряженно спросил Иван.

– Твоя потерянная память. Хочет убедиться, что все в полном порядке, потому старается на глазах тебя держать. Вэри вэри вэл. Андестенд ми? Ду ю спик инглиш?

– Yes, I can speak english very well.

– Кажись, у тебя теперь и с английским порядок, – задумчиво сказал капитан Свистунов. – Судя по произношению. А в школе двух слов связать не мог.

«А может, я шпион? – с ужасом подумал он. – Агент иностранной разведки? Только этого не хватало! Какая чушь лезет в голову! Но я, кажется, неплохо знаю язык. Нет, чушь. То же самое, что ночные засады, придуманные для Зои. Я не шпион. Я русский. Но все-таки кто я?»

День тринадцатый, утро

Зоя заметно огорчилась, когда узнала о его планах на выходные:

– Ванечка, что ж они там, в прокуратуре вашей, звери? Человек после болезни не оправился, а они так нагружают! Убить тебя хотят! Я Владлену Илларионовичу при встрече непременно скажу!

– Не надо, Зоя, – попросил он. – Не говори ничего.

– Как это не надо? И зачем ты только вернулся на эту работу? – в сердцах сказала она.

– А куда? – Такая тоска прозвучала в его голосе! – Куда? Я не знаю! Не переживай: я справлюсь.

Зоя тяжело вздохнула и отправилась мыть посуду. Это было вчера вечером, а сегодня он встал рано, в шесть утра. Надо было пробежаться до парка и обратно, сделать гимнастику, потом пойти на стоянку и забрать наконец оттуда свою машину. Он волновался, потому что не ждал от поездки в Москву ничего хорошего. При слове «АРА» сердце начинало тревожно биться. Но сколько можно тянуть? Надо узнать, кто такой Иван Саранский и чем он занимался.

– Уж в субботу-то можно отдохнуть, – проворчала Зоя, увидев, как он переодевается в спортивный костюм. – Не жалеешь ты себя.

Он поцеловал ее в щеку и исчез. Пробежка не напрягала, напротив, доставляла удовольствие. За последнюю неделю он втянулся, окреп. Да и взгляды прохожих перестали смущать. Ничего, и это пройдет. Привыкнут. Прав Вэри Вэл.

И тут он невольно замедлил шаги, нахмурился. Вспомнил про пистолет. Почему оружие следователя Мукаева лежит в бардачке «Мерседеса»? Спокойно. Не надо так нервничать. Все будет хорошо, все будет хорошо, все…

– …Добрый день!

– Здравствуйте, – буркнул он. Он что, живет здесь, на платной стоянке, этот охранник? Почему они все время встречаются?

– У меня вчера был выходной, – охотно пояснил тот. – Я через день дежурю. Вы на меня каждый раз и попадаете.

– Я забираю машину.

– Жаль.

– Отчего же?

– Привык. И к вам, и к машине. Все ж таки развлечение. – Охранник зевнул. – Скучно здесь. Паршивая работа. Вроде и делать ничего не надо, только часы считать. Отдежурил – денежки получил – топай до дому. А ощущение такое, что жизнь мимо проходит. Ты тут топчешься на одном месте, топчешься, как дурак, а она проходит.

«Тоже мне, философ! Все нынче стали философами, все ищут смысл жизни. А работать кто будет?» – подумал он, доставая из кармана ключи.

– Так и не нашли? – поинтересовался парень в камуфляже.

– Что?

– Хозяина?

– Хо… Нет, не нашли.

– Шлепнули, наверное, – снова зевнул охранник.

– И не жалко?

– Кого?

– Человека?

– Это кто человек? Тот, кто на «мерине» ездил? Ну вы скажете!

– Завидовать нехорошо. Некрасиво, – сказал Иван, садясь в машину.

Богатые тоже плачут. Только глупые рыдали бы взахлеб на публике. Садились бы в свои черные «Мерседесы» и громко при этом рыдали. Жрали бы черную икру ложками, захлебываясь горючими слезами. И в постели с длинноногими красотками стонали бы не от наслаждения, от тоски. Плачьте, богатые, плачьте! Громче плачьте! Население к вам внимательно прислушивается. Ему хочется ваших слез.

Охранник и открыл ворота. Иван повернул ключ в замке зажигания. «Мерседес» плавно тронулся. Поехали! Он вспомнил, как водил эту машину. В голове немного прояснилось. Может, и дорогу вспомнит?