Своя-чужая боль, или Накануне солнечного затмения. Стикс (сборник)

И глазом не моргнула. Вышла, оставив их наедине с сейфом. Алексей Петрович с важным видом гремит ключами. Дверцу не открыл, распахнул. Гляди, мол, нам скрывать нечего. Он посмотрел с интересом. В сейфе пачки денег. Доллары. Много.

– Тридцать хватит?

Чего тридцать? Может, сказать: «Давай все»? А если они на тридцать договаривались? Безразлично пожал плечами:

– Пока да. Хватит.

На стол ложатся пачки. Одна, другая, третья… Купюры разные, есть и мелкие. Довольно. А доллар падает, надо бы рублями взять. Он косится на экран монитора. «И все-таки где я?» И куда бы их деть, деньги? По карманам рассовать?

– Кейс в машине забыл, извини. – И все-таки: Леша, Алексей, Алексей Петрович?

– Ничего.

Ладошкин откуда-то достает картонную коробку. Из-под торта, что ли? Да у них тут, похоже, сладкая жизнь! Мелкими буквами на коробке написано: «Полет». Верно подмечено. С такими деньгами можно и воспарить к небесам. Вытряхнув крошки, Ладошкин аккуратно укладывает в коробку деньги.

– Тебе точно хватит тридцати тысяч?

А можно и больше? Надо было сказать: миллион. Миллиона рублей ему бы хватило. На первое время. На мелкие расходы. Как, оказывается, легко и просто жить на свете!

– Я еще заеду.

– Когда?

– На днях.

– Не затягивай. У нас дела. Надо срочно решить кое-какую проблему. Понимаешь?

Нет, но все равно согласный кивок.

– А как тут вообще без меня?

– Справляемся. – Еще бы! Ты справишься! На ходу подметки рвешь! – Но есть вещи, которые решаешь только ты, Иван. Если хочешь, то можешь, конечно, и эти функции переложить на меня. Я имею в виду документы…

– После. Мне в больницу надо.

– Может, найти врача? Лечь в стационар, в дорогую клинику? Ты травмирован? Что-то серьезное?

– Уже нет. Я здоров. В целом почти здоров. – Улыбка, мускулы напрячь, спину держать прямо.

– Да я уж вижу. Хорошо выглядишь, если не считать лица. Как будто с дикой кошкой сцепился. А я вот… – короткий вздох. Да, Ладошкин, с весом у тебя проблемы. Бегать надо по утрам. Бегать.

– Иван, ты телефончик-то включи. Мало ли какие проблемы? Нельзя без связи.

Телефон? Кажется, есть и такой в машине. Почему он до сих пор без мобильной связи? Пора возвращаться в реальность.

– Да-да. Включу. Аккумулятор сел.

– Что, два месяца заряжается? Если серьезное что-то случилось, ты так и скажи. Не надо от нас прятаться.

– Никаких проблем. Я включу телефон.

– Ну, тогда до встречи?

Рука у Ладошкина потная. А ведь в офисе прохладно, это на улице жара. «А чего ты испугался, Алексей Петрович? Это я боюсь, что ты про деньги сообразишь. Что ни черта я не знаю, сколько мне положено и за что. Но коробку из-под торта возьму».

Девушка в коридоре опять дарит сто долларов – улыбается безвозмездно:

– Можно мне на свое рабочее место?

– Да, Леночка, мы закончили. Заходи.

Только начали. А может, силой? Заманить хозяина офиса в машину, зажать рот там, за тонированными стеклами «Мерседеса», учинить допрос с пристрастием? Вспомни методы следователя Мукаева! А о чем спрашивать? Ладошкин рассыплется, потому что у Ивана Александровича, кто бы он ни был, стальные мышцы. Стоит только Лешеньку чуть-чуть придушить. «Кто я?» А Ладошкин что, знает? Про старую кожаную куртку, про пистолет в бардачке, про следователя Мукаева?

– Пожалуй, я тебя провожу до машины.

Что ж, это всегда пожалуйста. Хорошо, что не приехал на мукаевских «Жигулях». Была бы немая сцена.

– Что, уже починили? – Ладошкин кивает на «Мерседес».

– Да. Починили.

– А сильно ему досталось?

– Нет. Если бы сильно, я бы в больнице валялся дольше. А сейчас, как видишь, на своих ногах.

– Да вижу, – с досадой сказал Ладошкин. – Ты домой?

– Да.

– Рад был повидать.

– Взаимно.

Положил на переднее сиденье коробку из-под торта «Полет». И никто ничему не удивился. Вот тебе и навестил фирму «АРА»! Что сказать Руслану? Может, деньгами поделиться? Усмехнулся, хлопнул дверцей, надавил на газ. В ближайшем пункте обмена валюты, достав права на имя Саранского, обменял на рубли три тысячи долларов.

И только в машине, распихав по карманам деньги, понял вдруг нереальность всего происходящего. И пришел в ужас. Что происходит?!! Кто же он такой?!! Уставился в зеркало заднего вида, разглядывая свое лицо и ощупывая нос, лоб, подбородок, щеки, сдавленно сказал:

– Кто я теперь? Кто?!

Ближе к вечеру

Первым делом он постарался успокоиться и собраться с мыслями. Проанализировать ситуацию и попытаться хоть что-нибудь вспомнить. За что заплачены деньги? И кому, следователю Мукаеву или Ивану Саранскому? Гнал по Садовому кольцу по кругу. Главное он понял: нельзя производить обыск на складах торгово-закупочной фирмы «АРА». Нельзя задерживать Ладошкина и учинять ему допрос. Потому что Алексей Петрович расскажет все. И о деньгах, которые давал ему (Мукаеву, Саранскому?), тоже расскажет. Это или взятка, или гонорар. А может, аванс? За выполненную работу или ту, которую еще предстоит выполнить. Ладошкин предупредил: «Надо срочно решить кое-какую проблему». Кто ее будет решать? Следователь Мукаев? А кто же еще!