Своя-чужая война

Инкубатор. Инкубатор, в котором выращивают бездушных созданий. Именно так можно было назвать открывшееся перед князем Сайшат помещение. Темный зал, с потолка которого свисали полупрозрачные коконы, покрытые зеленоватой слизью. Некоторые выросли уже довольно большими и пульсировали, готовые вот-вот лопнуть, выпуская из себя еще одного драуга. Некоторые были совсем маленькими, как раз такими, чтобы вместить в себя трех-пятилетнее дитя. И было их сотни.

Князь переводил взгляд абсолютно черных глаз с одного кокона на другой, и ярость, что он еще не успел загнать после боя в глубину своей души, от этого вида стала вскипать по-новому.

Неожиданно в стенку ближайшего кокона изнутри уперлось личико девчушки. Было непонятно, видит ли она его, так как глаза девочки уже стали менять свой естественный цвет. Но вот в том, что она чувствовала Атея, он был уверен. Лицо ребенка безошибочно уставилось в его сторону, и Призрак смог прочитать то, что беззвучно прошлепали бледные губы: «Избавь. Молю тебя».

– Рано ты поставил себя вровень с богами, тварь, – казалось, весь мелирон задрожал от вибрирующего голоса князя.

Призрак повернулся лицом к Дэльфиру и медленно пошел на него.

– Плохой из тебя собеседник, – небрежно бросил Осторожный и стал формировать какое-то сильное заклятие, от которого просто смердило смертью. – А я так хотел поговорить. В последнее время, знаешь ли, от меня сбежали все мои подданные. Но это на время – скоро я их верну. Правда, ты этого уже не узнаешь. Умри, князь.

«Сай, в сторону!» – успел крикнуть Атей, когда альв резким жестом выбросил в его сторону руки.

Черное пламя сорвалось с открытых ладоней мага и мгновенно охватило всю фигуру Призрака. Удовлетворенно кивнув, Дэльфир Осторожный уже начал похлопывать ладонями, стряхивая с них несуществующую пыль, когда его заклинание вдруг осыпалось серым пеплом. А тот, кого оно еще недавно, казалось, пожирало заживо, ускорился и уже скалился звериной улыбкой буквально в двух шагах от него.

– Пламя, – красуясь белоснежными клыками, небрежно бросил Атей, делая шаг вперед. – Да еще черное.

Чвак, чвак – «Поющий» и «Защитник» с чавкающим звуком одновременно пронзили сердце Дэльфира, разрывая его на куски.

– Открою тебе секрет, – удерживая на клинках тело практически мертвого повелителя Леса Светлых Альвов, зашептал ему на ухо Атей. – Мои вассалы, боевые товарищи, друзья и даже жены говорят, что точно такое же пламя живет у меня в глазах. Так мне ли его бояться?

Князь Сайшат резко выдернул клинки и крест-накрест ударил ими по шее Дэльфира, обезглавливая его уже начавшее падать тело.

«Что дальше, Старший?» – пришел посыл от Сая.

«Нужно исполнить последнюю волю тех, брат, кто находится там, – указал Призрак на зал с коконами. – Возможно, еще не все души стали пищей для мелирона и мы сможем спасти их».

Атей Призрак сделал шаг к инкубатору и решительно срубил ближайший кокон.

Эпилог

На бывшей границе между Великим княжеством Сайшат и королевством Даргас, в тридцати верстах от Оплота на макушке высокого холма был разбит простой полевой лагерь. Такие обычно ставят легионеры княжества на ночёвках, когда делают многодневные учебные марши. Правда, в этот раз шатры и палатки были не однообразными армейскими, а пестрыми, играющими в лучах не по-весеннему жаркого Хассаша разноцветными красками да золотым и серебряным шитьем.

У подножия холма суетился народ, готовясь к сложному ритуалу закладки Нового Светлого Леса. Именно его будущие жители сейчас нарезали круги вокруг трех десятков кадок с молодыми саженцами мелиронов, которые поровну любезно предоставили Лес Изгоев и Лес Темных Альвов.

Ардаль Гранит, взявший на себя бремя возрождения своего народа, наотрез отказался от того, чтобы сажать Новый Лес на пепелище старого, которое устроила разгневанная княжна Дарина Игла, когда увидела, как из него выходит ее брат: смертельно уставший, с осунувшимся лицом и посеребренными сединой волосами.

Так полюбившийся княжне феникс целую седьмицу порхал над бывшей вотчиной Дэльфира Осторожного. Благо пищи для него, то есть дров, в лесу было предостаточно. Остальные маги успели только выстроить защитный контур да периодически одергивать разгневанную девушку, иначе она спалила бы пол-Тивалены.

Были, правда, в этом и свои плюсы: Аделиан Говорящий впоследствии сказал, что именно там княжна по мощи своих заклинаний и резерву Сил вышла на архимагистерский уровень.

– Знаний у нее как не было, так и нет, но Силы, по-моему, больше, чем у Мудрейшего, – сказал тогда магистр Жизни своим коллегам. – И наша наипервейшая задача, друзья, на ближайшие годы – сберечь княжество и весь этот мир от нашей зажигалочки.

Вроде шутка, но в каждой шутке есть только доля шутки.

Семь дней, пока резвился феникс, князь был в беспамятстве, а когда все же открыл глаза, оказалось, что они у него навсегда потеряли свою оранжевую радужку, превратившись в два черных колодца.