Своя-чужая война

То, что князь Сайшат был именно высокородным, а не «грязным выскочкой», как до этого его называли в окружении Ванда Быстрого, они с отцом поняли еще там, на поле боя. Едва пропели большие рога урукхаев, извещая об окончании битвы, Атей Призрак, залитый по макушку кровью, вышел вперед, и к нему тут же кинулись недавние лизоблюды «принца». Они падали перед ним на колени, восхваляли его полководческие таланты и индивидуальное воинское мастерство. Предлагали золото за свои жизни и даже согласны были ему присягнуть. Были готовы на все, лишь бы сохранить свои никчемные жизни.

Сам же князь в этот момент смотрел на них так, словно нечаянно наступил в новом сапоге на свежее «конское яблоко». Это был взгляд истинного правителя, презирающего пресмыкающихся перед ним халдеев. Похожие мысли посещали и Жиля Окорота.

– У нас не было времени познакомиться, – прервал их размышления Атей. – Слишком много дел нужно было сделать после битвы. Но сейчас я хочу поспешить исправить эту оплошность. Атей Призрак, князь Сайшат, – сделал он едва заметный кивок. – Гариэры, не откажетесь поужинать со мной? – и указал на стол, где пара воинов уже расставляла посуду и нехитрую снедь, в которой граф и его сын, к своему удивлению, узнали ту же пищу, что ели у своих костров все княжеские воины. Наверняка ее принесли от ближайшего котла. Ну, может, больше было закусок, вино подороже да посуда была серебряной. Вот и все отличие.

– Извините за скудный стол, – словно оправдываясь, произнес Призрак. – Я неприхотлив в еде и питаюсь из одного котла со своими воинами. Главное, чтобы было сытно, а к изыскам я не привык. Особенно в походе.

– Не извиняйтесь, князь, – уважительно посмотрел на него Жиль. – Это лишь еще больше поднимает вас в моих глазах. Правитель, не отделяющий и не отдаляющий себя от своих воинов, достоин только уважения. И разрешите, наконец, представиться, хотя и сомневаюсь, что наши имена вам неизвестны. Жиль Окорот, граф Каприс, а это мой сын Жекар Таран.

– Прошу, – Призрак указал на свободные стулья.

– Благодарю, князь, – кивнули отец с сыном, усаживаясь на предложенные им места. – А теперь позвольте узнать, для чего вы пригласили нас? Я сомневаюсь, что речь пойдет о величине выкупа за наши жизни.

– А вдруг? – ухмыльнулся Атей.

– Князь, – покачал головой Окорот. – Вы хоть и воин, а воины очень трепетно относятся к трофеям, но вы еще и правитель. Да и трофеев вы сегодня взяли очень много. Поэтому я, с вашего разрешения, повторю свой вопрос: почему пригласили именно нас, а не наследника?

– Вы о Ванде? – приподнял в удивлении брови Призрак. – Так он шею себе свернул. Вы не знали?

– Теперь знаю, – нахмурился Жиль.

– Не хмурьтесь так, граф, – стал серьезным Атей. – Он действительно сломал себе шею, а не прирезали его мои воины, как могли бы вы, наверное, подумать. Собравшись по овцы, никогда не стоит забывать о том, что можно вернуться стриженым. Как вы вообще могли пойти на эту авантюру? По моим сведениям, вы очень рассудительный разумный. Я сомневаюсь, что вы не знали о том, что творится на моей земле.

– Что я мог сделать, князь? – тяжело вздохнув, посмотрел на Призрака граф. – Мальчику захотелось славы, а я всего лишь воин, привыкший выполнять приказы.

– Даже если это приказы глупого мальчишки с непомерными амбициями? – как бы между прочим сказал Атей. – Да вы накладывайте кашу. Когда она остынет, будет уже не та.

Подавая пример, Призрак первым положил себе на тарелку добрый черпак дымящейся ароматной снеди. Вслед за ним это сделали и граф с сыном, промолчав над последними словами князя.

– Что вы намерены делать дальше, граф? – после непродолжительной паузы спросил Атей.

– Что бы я ни намеревался делать, – ухмыльнулся тот, – все зависит от вас, князь. Я ваш пленник. Но если вы подводите разговор к тому, чтобы я предал Морич, – этого не будет, – твердо сказал Жиль.

– Я и не сомневался в этом, – пожал Призрак плечами, а потом пристально посмотрел на графа. – Хотите, я расскажу, что будет с Моричем?

Бывалый воин немного напрягся, но быстро взял себя в руки и произнес:

– Было бы любопытно это послушать.

– Так слушайте, – взяв в руки бокал с разбавленным вином, откинулся на спинку стула князь. – Бетт Закрома, разъяренный смертью своего сына, снова соберет войско, оголив границы, и кинет его на север, в надежде жестоко меня покарать. Пусть он и скряга, как мне о нем говорят, но за родную кровь он непременно захочет поквитаться и не пожалеет для этого никаких денег. Тем более копить их герцогу больше не для кого – у него больше нет детей, даже бастардов. И не будет. Да и внуками он не успел обзавестись. Я прав, граф?

Жиль Окорот лишь молча кивнул. В герцогском дворце уже давно поговаривали о недееспособности правителя как мужчины. Все, что его интересовало, – это пополнение казны.