Своя чужая жена

За маму я очень рада, вот только растить Никитку она вынуждена одна. Очень жаль, что папа не дождался этого момента. Мы с Денисом всегда помогали, как могли, не только финансово. Даже сейчас периодически то в больницу надо, то лекарства завезти, то посидеть с Никиткой.

С самого начала я очень переживала, чтоб с малышом ничего не случилось, ведь смерть папы слишком уж маму подкосила. Но, несмотря на возраст, беременность протекала хорошо.

А когда мама родила… Нет, я, конечно, очень была за неё счастлива. Правда, была! Но Денис смотрел на ребёнка такими глазами, что я чувствовала себя неполноценной. А сделать ничего не могла. У нас с мужем всё также не получалось. И никакое лечение не помогало. Как на небесах распределяется способность иметь детей, мне лично неясно до сих пор.

Мама часто ходила грустная. И даже, как будто, затравленная. Но оно и понятно. Осталась без мужа. Ребёнка надо поднимать и ставить на ноги. Воспитывать, учить. Всё самой. На самом деле, это не такая большая беда, тем более что у неё есть я. Намного страшнее, что папа своего долгожданного малыша так и не подержал на руках. И даже не увидел ни разу. Я искренне надеюсь, что он смотрит на них с небес, улыбается и радуется, что с ними всё хорошо.

Всю жизнь мама проработала швеей. А последние несколько лет стала шить одежду на заказ, запасаясь лекалами, журналами, фурнитурой и оптимизмом. В общем, в декрете мама не бедствовала. Но и не шиковала. Если вдруг что, то я всегда готова бескорыстно помочь любимым. Тут даже вопрос никогда не стоял. И даже Денис всё понимал и не слишком противился, если я (очень редко, кстати!) его «напрягала».

Сейчас на душе так тяжело, что даже ни с кем говорить нет желания, но…

Мама звонила вчера, а я не захотела общаться. Слишком много мыслей было в голове. А сказать нечего.

— Алечка, как ты, доченька?

— Даааа… я-ааа… нормально. Всё нормально, мам, — не говорить ведь ей, что у меня проблемы с мужем вплоть до развода. А сам Денис ночует неясно где. И неясно с кем. Худший вариант я вообще не рассматриваю. Я не верю, что с мужем могло что-то случиться. — Как вы с Никиткой?

— Мы хорошо. Он проникся к аппликации в последнее время. Аль, не хочешь заехать?

— Нет, мам. Правда, не до этого. Устаю сильно. А так хорошо всё.

— Точно? — спрашивает настороженно. Чувствует, что я изворачиваюсь.

Прости, мам, к откровенности не готова… и я не соглашусь. Не хочу. Сил нет улыбаться, а обманывать, глядя прямо в любимые глава, просто не смогу. Не сдержусь.

— Точнее некуда. Не до того мне сейчас.

— Ладно. Как Денис?

— Он тоже… устаёт, — не знаю, что ещё сказать. Напряжение моего тона не ускользает от её внимания. Я, чтобы избежать дальнейшего разговора, смело перевожу тему. — Как твои заказы?

— Работы много. Приходится поздно вечером за машинку садиться. Шумно, но Никитка привык уже — крепко спит.

— Хорошо. Вы молодцы. Если что-то надо, ты только скажи, мам. Я примчусь, как смогу.

— Ничего не нужно, Алечка. Я хотела сказать тебе… Никитку на выходные не надо забирать, я, помнишь, просила? У меня отменились дела.

Спрашивать не решаюсь. Не моё это дело. Но у мамы явно появился мужчина. Не хочется лезть не в своё дело. Мне бы за неё порадоваться, но у самой на душе такой тяжёлый камень, что не получается почувствовать искреннее счастье за родного человека. Мама у меня молодая. Выглядит ухоженно. Дома занимается йогой, когда время позволяет. Она из того типа женщин, которых можно запросто перепутать с дочерями на фотографии. Как куколка она, короче говоря, в свои сорок три. И это притом что у неё два ребёнка.

— Всё понимаю, мам. Без проблем. Но я могу и так посидеть. Допустим, в понедельник. У меня работы не будет. А ты отдохнёшь, например.

— Спасибо, родная. Я, если что, позвоню.

Вежливо и торопливо распрощавшись, лёгким движением руки привычно кладу телефон на пассажирское сидение. А из глаз катятся слёзы. Денис ведь не первый мужчина в моей жизни, который предпочёл мне другую.